— Если бы?
— Зачем ему скрывать?
— Репутация мотеля — это не фунт изюму!
— Думаешь, ради этого он наврал полиции?
— Такое бывало, и не раз.
— И кто же, по-твоему, находился в номере с Ронли Фишером?
— Подкинь меня к мотелю, где меня сцапали, я заберу свои монатки и машину агентства. Потом и поговорим.
— Не забудь про свою физиономию, — заметила Берта. — Ее срочно надо обработать антисептиком. Достань немного перекиси водорода и ваты, но тебе также понадобится и чистое белье. У тебя вся одежда в крови. Как же тебя угораздило угваздаться с ног до головы?
— Один из этих типов ударил меня по лицу, когда оно кровоточило.
— Сукины дети!
Я подсказал Берте, как ехать, и она двинула к мотелю «Эджемаунт».
— Пошли со мной, — сказал я ей, когда мы прибыли.
Она вылезла из машины и направилась со мной в мотель.
К нам вышел сам управляющий.
— Не думаю, что нам следует и далее сохранять за вами номер в нашем отеле, мистер Лэм.
— Но я уже здесь, и мой номер оплачен до завтра.
— Мы сохраняем за собой право выселять тех, кто не вызывает у нас доверия.
— Что же во мне подозрительного?
— Мы не желаем иметь у себя постояльцев, которые набрасываются на женщин.
— А что, разве я пытался наброситься на женщину?
— Так заявляет полиция. К тому же вы еще и шантажист.
— И по этой причине вы собираетесь выселить меня?
— Да, — сказал он как отрезал.
Тогда я обратился к Берте:
— Хорошо, ты свидетель. Запомни вот что, когда мы обратимся в суд. Меня выбросили из номера по двум причинам: нападение на женщину и шантаж.
Лицо управляющего побледнело.
— Обождите минуту, — взмолился он. — О чем вы говорите? Какой суд?
— Я выдвину против вас обвинение на пятьдесят тысяч долларов за оскорбление личности, еще на пятьдесят — за выселение из номера и вчиню иск на сто тысяч на покрытие судебных издержек.
Управляющий судорожно сглотнул.
— Как же вас выпустили на свободу?
— Позвоните в полицию и поинтересуйтесь.
— Прошу вас сюда, пожалуйста, — пролепетал бедняга.
Проводив нас в офис, он снял ключ со стенда и не говоря ни слова вручил его мне.
Подойдя к своему номеру, я раскрыл дверь и отступил, чтобы пропустить Берту.
Я нашел стакан, которым Карлота запустила в меня.
Он ударился о постель, отлетел к стене и скатился на пол за кроватью.
Придерживая пальцами изнутри, я поднял его, открыл свою сумку, достал порошок для снятия отпечатков пальцев и принялся за работу.
Когда мне удалось выделить пару отличных отпечатков, я вынул липкую ленту, чтобы завершить работу.
— Черт подери, чем ты занимаешься? — спросила Берта.
— Прижимаю ленту. Собираюсь перенести на нее все эти пальчики.
Покончив с этим, я прикрепил кусок ленты к картону.
— Поезжай в офис, — сказал я Берте. — Я умоюсь и двину следом за тобой.
Берта ехала в своей машине, а я — в своей. Когда мы добрались до места, там надрывался телефон. Ответила Берта, но тут же передала трубку мне.
— Это тебя.
Я взял рубку.
— Лэм слушает.
Это был Фрэнк Селлерс.
— У меня для тебя новости, малыш. По-моему, стоит сотрудничать с полицией и иметь друзей, которые души в тебе не чают.
— Что же это за хорошие новости? И чем вызвано столь бурное изъявление дружеских чувств?
— Дело против тебя прекращено, и Берта может забрать свои кровные пять тысяч баксов обратно в любое время.
— Хорошо, — сказал я, — а как насчет той тысячи?
— Какой еще тысячи?
— Десяткой сотенных купюр с записанными номерами, те, что вынули из моего кармана.
— Ну, это же доказательство.
— Доказательство чего?
Он смешался.
— Ну… ну, черт возьми, доказательство, и все тут.
Детективное агентство «Черный ястреб» записало все номера банкнотов, поэтому не может быть никаких сомнений, чьи они по праву.
— Эту тысячу я получил в качестве гонорара. Хочу, чтобы мне ее вернули.
— Что за бред сивой кобылы, малыш? Какой к черту гонорар за шантаж?
— Кто сказал про шантаж?
— Карлота Шелтон.
— Пусть она заявит об этом в суде.
— Ну, знаешь ли, — прокричал Селлерс в трубку. — У тебя хватает наглости требовать эту тысячу долларов? — Ну… черт бы тебя побрал, не испытывай судьбу, жалкий дурак… Если ты упрешься рогом, то поневоле заставишь ее обратиться в суд и накрутить тебе хвост.
— Эти десять стодолларовых купюр были заработаны мною в поте лица. У меня их при свидетелях вытащили из кармана, и я хочу, чтобы мне вернули обратно мои деньги.
— Побеседуй об этом с окружным прокурором.
— Не знаю я никакого окружного прокурора. Хочешь, беседуй с ним сам. Повторяю еще раз, что хочу, чтобы мне вернули эту тысячу долларов. Если ты передашь их Карлоте, я обращусь в суд и ты мне уплатишь из своего кармана.
Ты сукин сын! — крикнул Селлерс и швырнул трубку.
Покинув офис, я позвонил Элси Бранд.
— Дональд! — воскликнула она, услышав мой голос. — Что случилось? Берта говорила, что тебя арестовали?
— Я и был арестован.
— И что ты был весь в крови.
— С головы до ног!
— О, Дональд!
— Все заживет до свадьбы! — пообещал я. — Между прочим, у нас на счету каждая минута. Подскочу, чтобы прихватить тебя, а затем двинемся по разным адресам. У тебя нет сегодня свидания?
— У меня… Нет.
Элси, врать нехорошо.
— Назначено одно, но я все переиграю. Объясню ему, что это связано с работой.