- Во всяком случае, я думал, ты хотел бы это знать, - сказал он оживленно. – Я должен попрощаться, и… доброго вечера. Очевидно, что ты собираешь куда-то.
- Да, - веки Колин опустились. – Я на самом деле собираюсь.
Найджел сухо кивнул и ушел с не большой милостью к себе в свою палатку. Когда он проходил мимо чайного стола, что был с тех пор очищен, он был рад, что двое других и собака вернулись в свои владения. Он не хотел даже собачьего взгляда Тарквиния, ставшего свидетелем этой прогулки его унижения. Он ушел подарить подарок, при этом лишь став свидетелем подготовки к свиданию, которое, очевидно, не было связано с ним. Идиот. Дурак.
В своей квартире, Найдже урезонился, но он не забыл слишком многих воспоминаний о ванне. Вместо этого он надел новое атласное одеяние, что он никогда не носил в присутствии Колина и растянулся на своем шезлонге, осматривая свое раскошное имение. Даже со всеми красочным драпировками и удобными кроватями, это место казалось таким пустым.
Рядом с ним, пламя на вершине восковой свечи праздно повеяло туда-сюда, и он завидовал как легко это работало. К сожалению, это мало давало возможностей в пути его компании, поэтому он просто смотрел на него, пожирая себя молча, слезы медленно капали вниз постоянно стекая по его телу. Как удручающе: Даже немного романтично, что свечу он интерпретировал с словом потеря.
- Эти лепешки фантастические.
Найджел посмотрел вверх. Колин стоял в проходе палатки, его сильная рука, сдернула брезентый занавес в сторону, его длинное худая форма заполнила пространство. Он был одет в черно-серое.
Найджел вернулся к сосредоточению на свече. – Я рад, что это помогло тебе с твоим вниманием, - архангел входил, пока он завершал: - Ты же знаешь, ты не обращался ко мне пока еще с визитами. – На самом деле это было не так давно, но врядли стоит это замечать. – Разве ты не направлялся куда-то? – пробормотал Найджел.
- О, да, - Когда Найджел посмотрел на него, Колин кружил по-мужски. – Тебе нравится это?
- Одежда? – Найджел махнул рукой. – Не мне судить.
- Я одел это для тебя.
Глаза Найджела стрельнули в него. – Ты конечно же, не хочешь быть таким жестоким.
- Жестоким? – архангел казалось честно запутался. – Для кого же еще я ношу такие бесполезные одежды?
Найджел нахмурился: - Я подумал, что для Эдриана или…
Смех Колина был незамедлительным. И затем он все же остановился: - Ты думаешь, что ангел… и я…?
- Он подходит.
- Да. Но он не тот, кого я хочу.
Найджел сглотнул и попытался скрыть свою реакцию, глядя в сторону. – Это… это для меня?
- Эй. Ну, что тут скажешь, возлюбленный мой.
В конце концов, он взмахнул глазам назад и двое из них смотрели друг на друга в течении длительного времени.
Затем Найджел подался вперед и прошелся дрожащей рукой по волосам: желание контролировать себы не победило, и не здесь, а в личном деле. Не с Колином. Никогда с этим архангелом, как он боялся.
Достигнув с любовью его руки, Найджел хрипло сказал: - Я сказал бы… это то, что я бы выбрал.
Архангле расплылся в улыбке. – А почему, - пробормотал Колин: - я его по-твоему одел.
Внизу, в привлекательном пригороде Колдуэлла, Сьюзан Бартэн сидела бодрстуя в своей гостиной, хоть уже было четыре утра. Наверху, ее муж и дочь спали в своих кроватях, и все было тихо, выше нее и ниже нее.
Она привыкла к этому болезненном молчанию, сидя в темноте. Последний участок непрерывного отдыха, что она получила, был накануне вечером… «Это» случилось.
Как обычно, она села в кресло около своего дивана, с глазами направленными на внешнюю сторону двери. Это было ее позицией, местом, где она скрепила свои ноги, когда ветер судьбы ворвался штормом на ее близких, отшелушиващим слоем от того, кем были она и ее семья, и теперь она ждала своего времени предания земле.
Она всегда сидела перед дверью, и с тех пор как ушла Сисси, она делала это регулярно, и это было правильно, даже после первых двух ночей, когда начальная надежда не оставила в крови ничего, кроме парализующего страха позади. Было еще также, даже теперь, когда уже были конкретные основания полагать, что ее дочь никогда, никогда больше не вернется домой.
Боже, подумать только, она чувствовала себя счастливой от того что ей есть что похоронить.
При мысли, слезы роились в уголках ее глаз, и она заставила себя подумать о той книге Доктора Сьюзи, которая была к окончанию средней школы, что они купили для Сисси вместе с теми сережками с голубками и ожерельем в виде голубя и голубки в комплекте с браслетом. О, не то место!
Рання могила была не тем, что мог рассматривать любой из них.
Почему они не могли отправить ее в медицинскую школу? Или же ЕЛЬ или же в Нью-Йорк? Или просто в парикмахерскую в центре города Колдуэлл, или же в офис ветеринара, или на учебу в начальную школу? Почему это не могло быть тем, что представляли все ее одноклассники? Почему они должны были отправить ее в тот вечер в супермаркет Хеннефорд….
Сьюзан балансировала на краю падения к безумию, когда она предсавляла список сотен различных открытых путей для своей старшей дочери… и она спрашивала себе снова, почему, когда была подброшена игральная кость, они придумали это…
Крик из ее уст вспыхнул раньше, чем она его услышала, а ноги уже выполнили свой долг, чтобы поднять ее и переместить за вещь, прежде чем она успела отдать себе отчет о своем перемещении.
Человек вошел через дверь.
Огромный человек со светлыми волосами вошел в ее дом, не открывая дверь, и теперь он стоял в ее передней. Глядя на нее.
Подождите-ка… она знала его. Он был тем, кому она отдала ожерелье. Он был тем, кто выглядел опустошенным вместе с ней. И он до сих пор был разрушен.
- Что ты здесь делаешь? – тихо спросила она, как то странно было не знать, что он все-таки приедет, он не был здесь, чтобы причинить ей боль или же тем, кто остался от ее семьи. – Зачем ты пришел?
Человек просто смотрел на нее, не отвечая, на его лице проступила печаль, что ей казалось, будто он тоже был на самом краю, где была и она. Чувствуя свою неустойчивость, Сьюзен обошла кресло и все что смогла сделать, так это упасть в него. Потом она положила руки на колени, и стала медленно раскачиваться взад и вперед. – Я уже знаю, они нашли ее, - сказала она. – Я знаю, они нашли… мою дочь…
Человек вышел вперед, когда она начала рыдать, а после того как она попыталась вытереть глаза, она обнаружила, что он присел у ее ног. – Ты сказал, что ты вернешь ее, - задохнулась она.