– Вот деньги-то мы и заберем, – процедил шеф, глядя на окна.
Через два часа обе девицы, о чем-то по дороге споря, вышли из подъезда. Одна протянула другой ключи от автомобиля и направилась к поджидавшей ее на углу иномарке. Из иномарки выскочил красавец-мужчина и помог девице усесться рядом с водителем, то есть с ним. Девица казалась довольной и вполне счастливой.
Вторая, наоборот, выглядела озабоченной. Она завела мотор старенькой «шестерки», стоящей рядом с бандитской, и, не обращая на соседей никакого внимания, поехала следом за иномаркой.
– Фу! – отряхиваясь, вылез шеф из-под переднего сиденья.
– Укатили обе! – покрутил головой на страусиной шее радостный Бегемот.
– Да уж, – разогнулся Слон. – Повезло так повезло.
– Давайте, ребятки, придурки то есть, – скомандовал шеф, – приниматься за работу!
– За работу приниматься с огоньком? – Слон показал дымовые шашки.
– Теперь они нам без надобности, – скривился в улыбке Верблюд и вылез из машины.
Три тени на цыпочках вошли в темный подъезд. За сутки никто из работников ЖКХ не позаботился об освещении, так что бандиты чувствовали себя в темноте вполне комфортно и были работникам ЖКХ очень благодарны.
Все прошло бы без сучка и задоринки, не наступи в этой самой темноте Слон кошке на хвост. Та завопила, словно ей не на хвост наступили, а собирались содрать скальп. Дверь одной из квартир открылась, и в коридор высунулась голова старушки.
– Матильда! Мотя! – позвала кошку хозяйка. – Ты здесь?
– Мяу-у-у! – проорал Слон и пнул кошку к двери.
– Р-мяу! – ответило эхом летящее животное и шерстяным снарядом попало в старушку.
В падении старушка успела захлопнуть дверь, и на лестничной клетке вновь воцарилась спасительная темнота.
Отмычка помогла бандитам вскрыть дверь, и через пять секунд они уже стояли посреди квартиры Пироговой. Бегемот принялся обшаривать стены в поисках выключателя, но шеф прервал его бурную деятельность и приказал работать в темноте, чтобы свет в окнах не привлек внимания соседей и недоброжелателей.
Препираясь с шефом, что он не кошка и в темноте видеть не умеет, Бегемот нащупал шкаф.
– Интересно, – процедил шеф, занятый ощупыванием скрипучего дивана, – где современные девицы хранят миллионы?
– Здесь! – горячо прошептал из кухни Слон: он открыл холодильник и в тусклом свете его лампочки увидел докторскую колбасу. – Здесь еда!
– Придурок! – выругался шеф. – Мы за деньгами пришли!
– Кажется, я что-то нашел, – торжественно произнес Бегемот, вылезая из шкафа. – Только не знаю, что именно, ничего не видно.
– Что это? – кинулись к нему шеф с жующим Слоном. – Что-то круглое! А деньги должны выпирать углами пачек!
– Нет, ну какой идиот забыл взять фонарь?! – в сердцах воскликнул шеф.
– Он! – одновременно воскликнули Слон и Бегемот, показав пальцами друг на друга.
– А еще, – добавил зловредный Бегемот, – вы, шеф, вместе с Минздравом в последний раз предупредили и приказали нам завязать с вредными привычками. Мы бросили курить и больше не носим с собой спичек и зажигалок.
– Да, – вздохнул шеф, – это я поспешил. Некоторые вредные привычки помогают найти миллион. Слон, а девица?
– Не-а, не курит, – ответил тот. – Жутко положительная. Куда что положит, оттуда и возьмет.
– Придется вернуться еще раз, – процедил шеф и попятился к двери. – Куда современная девица может спрятать миллион?!
Современную девицу тем временем занимали совершенно другие мысли. Оля Пирогова сидела напротив Леонида Аркадьевича за уютным столиком со свечами и пила необычайно вкусное вино 1975-го урожайного года. Вино было пьянящим и дурманящим. Или дурманящей казалась обстановка ресторана с негромкой музыкой, таинственным полумраком и романтическим настроем дам и кавалеров? Оля не знала, но чувствовала себя комфортно. Гаишников поблизости видно не было, да и Бессонов заводить разговор о битой иномарке явно не собирался. Или усыплял ее бдительность? Тогда зря старается, Капитолина наверняка припарковалась где-то рядом и страхует подругу от непредвиденных напастей. Стоит только Оле закричать…
Но кричать она не собиралась. Ей было хорошо с этим замечательным мужчиной, который ей что-то говорил и говорил… Оля догадалась, что Бессонов приглашает ее на танец, и кивнула. Ватные ноги отказались слушаться, но со второй попытки стали более покладистыми и сложились пополам, перегнувшись в коленках. Вроде она выпила немного – а такой эффект! Ах да, она совсем ничего не ела, помня фразу из любимого фильма: «Настоящая леди должна есть как птичка». Жаль, что нянька героини ничего не говорила о вине урожая 1975 года. А Оле так хотелось выглядеть настоящей леди! И пусть все модели разом от зависти подавятся собственной слюной.
Что ей вспомнилась эта слюна? А, есть она все-таки хочет. Оля улыбнулась встревоженному Бессонову и повторила попытку встать, заодно прихватив с собой кружок сырокопченой колбасы. Сжав колбасу в ладони, она пошла следом за Бессоновым и на танцполе повисла у него на шее, успев незаметно, как ей показалось, сунуть колбасу в рот.
– Оленька, я и не думал, что вам нельзя пить, – нежно твердил Бессонов.
«Он не думал!» – хмыкнула Оля про себя. Когда ему было думать? Вот она, бедная, только и делала, что думала о нем, думала, все мысли спутала в клубок, потом снова разобрала по полочкам. Но каждый раз получалось одно и то же: чем больше она думала об этом мужчине, тем больше в него влюблялась. И ни о чем другом ей думать не хотелось. А он о ней и не думал! Оля всхлипнула и поняла, что сейчас начнет себя жалеть и разревется. Только не это! Бессонов никогда не увидит ее слез. Оля тряхнула головой, выбивая из нее идиотские мысли, и не удержала равновесия. Падая на перепуганную арфистку, она увлекла с собой Бессонова, скрипача, парочку, танцевавшую рядом, и официанта, пробегавшего мимо…
Ее занимала только одна мысль: «Неужели это все?! Она так низко пала в его глазах! Прямо на пол!»
Бессонов быстро вскочил и отряхнул с лацкана пиджака «от кутюр» лягушачьи лапки. Разглядев в вопящей куче-мале знакомую страдающую физиономию, он помог Оле подняться, выхватил из ее рук непонятно как там оказавшийся смычок и поставил девушку на ноги.
– К тебе или ко мне? – нагло заявила еле стоявшая на ногах Пирогова: она вспомнила очередную любимую картину и глупо улыбнулась.
– Понял, – вздохнул Бессонов, погрузил девушку на плечо и пошел с ней к выходу.
Капитолина, припарковавшаяся черт-те где, едва разглядела странного типа, уносившего ценную то ли живую, то ли мертвую ношу, и принялась ждать подругу дальше. Она открыла окно автомобиля, высунулась в него и криком пожелала типу счастливого пути. После этого откинулась на сиденье, подумала, что ноша ей кого-то напоминала, но зацикливаться на воспоминаниях не стала. Тип благополучно скрылся из вида.