– Салли! – Миссис Фаулер помахала салфеткой перед лицом. – Бога ради, где твои манеры!
– Но, мама, король Георг – толстый, все так говорят.
– Салли! Замолчи! – Джейн Фаулер перегнулась через стол и поймала маркиза за руку, так что тот чуть было не уронил вилку с куском ветчины. – Умоляю, простите мою дочь, милорд. Возможно, она легко возбудима, но весьма совершенна в изящных искусствах. Мы приглашали учителей для девочек из самого Суррея.
Лорд Уэрфилд взглянул на Мэдди, затем положил вилку обратно на тарелку.
– Не сомневаюсь, миссис Фаулер. Мисс Салли, я иногда действительно охочусь с его величеством, и он довольно… округлая индивидуальность. Если вы когда-нибудь встретитесь с ним, прошу вас не упоминать об этом. Король очень чувствителен к этой теме.
– Вот видите? – радостно воскликнула Салли и ухватила очередной бисквит из вазы на середине стола.
– Пожалуйста, милорд, кушайте.
Маркиз тяжело вздохнул и вновь взял в руку вилку, затем послушно откусил кусочек ветчины. Вся семья наблюдала, как он, прожевав, проглотил его. Мэдди решила, что ей Уэрфилда совсем не жалко.
– Хорошая ветчина, – сказал он, пригубив вино.
– И ни грамма соли, – гордо заявил мистер Фаулер. – И никаких специй.
В столовую вошел дворецкий и застыл в дверях.
– Мистер и миссис Фаулер, милорд, меня просили сообщить, что прибыла миссис Бичамп.
– Что? Что ей…
Миссис Бичамп в платье с глубоким вырезом, которое было на два размера меньше, чем требовалось при ее пышной груди, и уже два десятилетия как вышло из моды, вплыла в комнату. Уэрфилд автоматически поднялся на ноги, хотя выглядел крайне изумленным. В следующее мгновение неохотно поднялся мистер Фаулер, и миссис Бичамп присела в глубоком реверансе.
– Милорд, – выдохнула она, выпрямляясь.
На несколько секунд Мэдди даже потеряла дар речи от неожиданно свалившейся удачи.
– Лорд Уэрфилд, еще одна уважаемая соседка по Лэнгли – миссис Бичамп.
Маркиз склонил голову.
– Очарован.
Леди сделала шаг вперед, чтобы пожать протянутую руку, и снова сделала книксен.
– Счастлива встретиться с вами, милорд.
Миссис Фаулер внимательно осмотрела лицо своей гостьи.
– Эвелин, что за черное пятно у тебя на щеке?
– Глупышка, – хихикнула миссис Бичамп, касаясь пальцем маленького пятнышка. – Это мушка. Они в большой моде сейчас в Лондоне. – Она приблизила лицо с тяжелым подбородком к уху маркиза, все еще удерживая его руку в своей, и заговорщически прошептала: – Мой кузен – барон Монтесс. Вы, наверное, знаете его?
Губы маркиза дернулись, и он откашлялся.
– Барон Монтесс, – задумчиво произнес он. – Из Беркшира?
– О нет! Из Херефордшира.
– Ах нет, тогда не думаю, что мы знакомы. Я не так много времени провожу в Лондоне.
Леди нахмурилась, когда Уэрфилду удалось наконец освободить руку так, чтобы она не потеряла равновесие.
– Странно, – громко продолжила гостья, несомненно надеясь, что ее слушали слуги. – Я написала, что вы приезжаете в Сомерсет, и казалось, что мой кузен знаком с вами. Хотя он писал что-то о том, что у вас шрам. Но у вас его нет. Хм! Возможно, он оши…
– Шрам? – перебил ее маркиз. – Это все объясняет. Он, должно быть, знаком с моим младшим братом Рейфелом, который был ранен при Ватерлоо. Мы чем-то похожи.
Лицо миссис Бичамп мгновенно просветлело.
– Да, это все объясняет. – Она царственным жестом приказала одному из лакеев принести ей стул. Пока миссис Фаулер кипела от злости, ее соседка уселась по другую сторону от маркиза.
– Я знала, что у нас найдутся общие знакомые. Все благородные люди знают друг друга.
– Мама, сделай же что-нибудь, – протестующе зашипела Лидия, когда миссис Бичамп узурпировала ее почетное место.
– Ну-ну, – успокоила ее мать. – У тебя еще будет шанс проявить себя, позже ты сыграешь для лорда Уэрфилда.
Мэдди кашлянула, почувствовав на себе взгляд маркиза, но отказалась взглянуть на него в ответ. Пусть себе страдает. Она, во всяком случае, развлекалась…
Другой лакей принес тарелку для миссис Бичамп, и она принялась есть со свойственным ей энтузиазмом. Лорд Уэрфилд был не в состоянии приняться за трапезу из-за обращенных к нему бесконечных вопросов и абсурдных похвал в его адрес. Мэдди искренне удивлялась, что Фаулеры и миссис Бичамп так заискивают перед маркизом. Впрочем, она выросла среди подобного подобострастия и привыкла к нему.
Салли наклонилась над столом, указывая ножом на тарелку миссис Бичамп.
– Послушайте, миссис Бичамп, ваша мушка упала в суп.
У Мэдди смех вырвался прежде, чем она могла сдержать его. Прижимая салфетку к лицу и кашляя, девушка вскочила на ноги.
– Извините меня, – прохрипела она и быстрыми шагами направилась через холл в маленькую столовую при кухне. Шагая, она попыталась представить себе что-нибудь скучное и мрачное.
– Мисс Уиллитс, с вами все в порядке?
Все еще закрывая салфеткой рот, Мэдди быстро обернулась.
В дверях стоял маркиз, в то время как за его спиной принялись обсуждать случившееся. Пытаясь скрыть удивление, она откинулась на спинку кушетки.
– Я прекрасно себя чувствую.
– Я сказал им, что вы слегка простужены, а я хочу убедиться, что ничего не случилось.
– Благодарю вас. Впрочем, я не нуждаюсь… – Мэдди остановилась, так как сердце ее часто забилось, когда он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Перед ее глазами неожиданно возник непрошеный образ Бенджамина Спенсера, но Мэдди решительно отогнала его. Она уже не та глупая девочка, какой была когда-то, и ей прекрасно известно, как следует обращаться с надоедливыми мужчинами. – Итак, милорд?
Куин сделал глубокий вдох и прислонился спиной к дверному косяку.
– Пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне посмеяться над этим, – пробормотал он.
Она посмотрела на него, и запоздало отняла салфетку от лица. Мэдди ожидала оскорбления, но не этого заговорщицкого тона.
– Вам… вовсе не требуется мое разрешение. Уэрфилд сложил руки в умоляющем жесте.
– Мне совсем не хочется, чтобы вы в очередной раз рассердились на меня.
– Я не сержусь, – быстро ответила Мэдди, пытаясь вспомнить, из-за чего она только что так разгорячилась.
– Нет, сердитесь. – Он выпрямился и шагнул ей навстречу.
Мэдди отшатнулась.
– Ваше присутствие вызывает у меня трепет и изумление, – неуклюже попыталась она объяснить свое состояние.
– Вы лжете.