Мэдлин чуть не уколола себе палец, услышав эту недобрую весть от взволнованной посудомойки. Прибыл маркиз Уэрфилд, и прибыл точно в назначенное время. Несомненно, он счел бы бестактным приехать позже условленного срока, хотя она и надеялась, что его что-нибудь задержит.
Девушке не терпелось подбежать к ближайшему окну и самой взглянуть на гостя, хотя бы для того, чтобы убедиться, что ночной кошмар стал явью. Однако она видела сотни экипажей и не меньшее число английских лордов. И, Бог тому свидетель, смотреть было особо не на что. Ничего особенного они собой не представляли.
Мэдди терпеливо подшивала поля прошлогодней весенней желтой шляпки. Возможно, она сможет проносить ее все лето. За последние годы девушка стала неплохой швеей, что было вызвано крайней необходимостью. Но все же она удивилась, когда, повертев шляпку, обнаружила, что та выглядит очень мило.
– Он здесь, мисс Мэдди! Идите туда скорее! – воскликнула миссис Ходжес.
– Знаю, знаю, – ответила девушка, хотя сомневалась, что ее услышали Билл Томкинс и домоправительница, пробежавшие мимо открытой двери маленькой столовой, примыкавшей к кухне. Вздохнув, она отложила шляпку и поднялась, чтобы присоединиться к остальным домочадцам.
– О, только посмотрите, миссис Ходжес! Какая прекрасная карета! – воскликнул Томкинс. Он вытянул длинную шею и выглянул из окна прихожей поверх голов других слуг. – Готов поспорить, что у самого короля нет ничего красивее.
Даже всегда бесстрастный Гарретт явно нервничал. Его взгляд скользил от окна к напольным часам в холле и обратно, словно он пытался вычислить, когда именно следует распахнуть входную дверь, чтобы это выглядело наиболее эффектно.
– Не волнуйтесь, Гарретт, – подбодрила его Мэдди. – Возможно, маркиз не прочь покричать время от времени, но уверена – он не кусается.
Гарретт бросил на нее косой взгляд.
– Можете оставаться при своем мнении, мисс Мэдди, но вы никогда не встречали остальных Бэнкрофтов. Я не сделаю ни одной ошибки в присутствии лорда Уэрфилда.
– Ах, бросьте! Единственная разница между лордом и бедняком в том, что один может позволить себе быть грубым, а другой – нет.
Раздраженные взгляды и осуждающие замечания ясно показывали, что никто из слуг не собирался слушать ее дальнейшие размышления на эту тему. Мэдди закатила глаза и нарочно остановилась позади взволнованной толпы у окна. Достаточно скоро они увидят, как мало их надутый герой напоминает боготворимый ими образ.
Цокот копыт приблизился под аккомпанемент грохота большой кареты. Гарретт еще раз одернул свою ливрею, кивнул собравшимся слугам и распахнул двойную входную дверь. Процессия слуг и домочадцев Лэнгли, поправляя шейные платки и оборки на фартуках, устремилась из дверей по низким ступеням и расположилась по обе стороны подъездной дорожки.
Проследовав за слугами, Мэдди вышла на широкое мраморное крыльцо, откуда могла наблюдать за происходящим, не привлекая к себе излишнего внимания.
Подъезжавший по выщербленной каменной дорожке экипаж с красно-желтым гербом Уэрфилдов на дверце был темным, огромным. Великолепная четверка черных, в тон карете, лошадей нетерпеливо остановилась перед онемевшими слугами, а привязанный позади кареты гнедой жеребец поднялся на дыбы, прежде чем застыть на месте. Мэдди фыркнула. Этот помпезный задавака привез с собой собственного скакуна, словно лошади из конюшен Лэнгли недостаточно хороши для него.
Не успел Билл Томкинс сделать шаг, чтобы открыть дверь экипажа, как ливрейный слуга, соскочив с сиденья рядом с кучером, опередил его. С привычной легкостью он опустил ступеньки под дверью кареты, затем с поклоном отступил на шаг.
Из полумрака показалась элегантная нога, обутая в начищенный высокий сапог. Затем последовала вторая нога, открывая мускулистые бедра, обтянутые парой бежевых лосин. Скептический взгляд Мэдди отметил голубовато-серый жилет, синее пальто, облегающее широкую грудь, и белоснежный галстук, уютно расположившийся под безукоризненно накрахмаленным воротничком сорочки. Рука в белой лайковой перчатке протянула лакею отполированную трость красного дерева с украшенным перламутром набалдашником из черного дерева.
Покидая карету, маркиз смотрел под ноги, и голубая шляпа, лихо надвинутая на вьющиеся волосы ярко-медового цвета, скрывала от Мэдди его лицо.
– Шут, – пробормотала девушка, на которую весь этот наряд не произвел никакого впечатления.
Занятия фехтованием и боксом могли сделать его гибким и атлетичным, но они не могли исправить курносый нос или кривые зубы. А также замаскировать последствия праздной разгульной жизни.
Наконец маркиз поднял голову. Пара нефритовых озер, зеленых, как лес после дождя, оглядели подъездную дорожку, взволнованных слуг и красные каменные стены Лэнгли-Холла. Глаза Мэдди отметили прекрасно выточенный нос, лишенный каких-либо недостатков, и волевой подбородок. Губы, способные лишить покоя любую молодую девушку, сказали что-то лакею, который тут же вернул трость ее владельцу, а элегантный жест указал взволнованному лакею из Лэнгли, что надо разгрузить огромную гору багажа на верху кареты.
Затем лорд Уэрфилд направился навстречу слугам имения.
Миссис Ходжес приветствовала его глубоким реверансом.
– Добро пожаловать в Лэнгли, милорд, – сказала она, ее пухлые щеки пылали от возбуждения. – Я – миссис Ходжес, домоправительница.
– Добрый день. – Он отпустил ее легким поклоном головы, двигаясь далее вдоль линии слуг. Нефритовые глаза одаривали взглядом каждого.
– Добрый день! Добро пожаловать! Очень рады! – Приветствия сыпались одно за другим, пока он шел к низким ступеням.
Маркиз поднялся на крыльцо, и его отрешенный взгляд пробежал по молодой Руфи, миссис Иддингз и, наконец, Мэдди. На мгновение он встретился с ней глазами и остановился. Девушка быстро овладела собой и, опустив глаза, присела в реверансе. Когда она отважилась вновь поднять глаза, он уже прошел мимо, протягивая трость и шляпу дворецкому. Мэдди предчувствовала, что ее проигнорируют, и была искренне удивлена силой своего внезапного раздражения от его неотразимого взгляда и того, что он так быстро прошел мимо.
– Как поживаешь, Гарретт, после всех этих лет? – спросил маркиз, бросая перчатки одну задругой в шляпу и внимательно осматривая убранство холла. Вне всякого сомнения, он нашел дядин вкус вульгарно-провинциальным.
– Хорошо, милорд, благодарю вас, Могу я показать вам ваши покои или вы…
– Я предпочел бы повидаться с дядей, – прервал его лорд Уэрфилд. – Пожалуйста, отошли багаж в мои комнаты. Мой камердинер скоро приедет и привезет остальные вещи.
Мэдди недоверчиво взглянула на гостя. Слуги уже разгрузили достаточно чемоданов и сундуков, чтобы обеспечить его на целый месяц. Если должно прибыть что-то еще, то он, похоже, намеревается обосноваться тут навечно.
– Хорошо, милорд.
Гарретт взглянул на Мэдди, и, вздрогнув, она выступила вперед.