– Мэдди, вылезайте… – начал он, затем выругался, увидев холодное оружие. – Черт побери! Данфри, опустите шпагу.
– Здесь условия диктую я, – заявил Данфри. – Поверните пистолет и протяните его мне. Рэндольф! Он один?
– Да, мистер Данфри.
– С вами все в порядке, Мэдди? – спросил Рейф, не отрывая пистолета и глаз от Чарлза.
– Да, пока все в порядке. Что вы тут делаете?
– Я прискакал, чтобы сообщить вам, что вас похитили.
– Хм, – слишком спокойно вздохнул Данфри. – Полагаю, вы общались с обворожительной леди Стоуксли?
– Да.
– Ну что же, теперь и вы в заложниках, Бэнкрофт. Отдайте мне пистолет и садитесь.
Все еще глядя на Данфри, Рейф немного попятился. Он резко свистнул.
– Это еще что такое? – грубо спросил Данфри. Рейфел продолжал холодно смотреть на него.
– Я разговариваю с лошадью.
– Остановите ее и садитесь сюда. Медленно.
Нахмурившись, Рейф повернул пистолет дулом к себе и протянул его Чарлзу.
– Будьте осторожны, – сказал он, садясь рядом с Мэдди. – Он заряжен.
– Надеюсь. Рэндольф, вперед!
Карета загремела, продолжая путь. Мэдди сбоку взглянула на Рейфела, но его глаза были прикованы к Чарлзу.
– Как вы узнали, где я? – спокойно спросила она его.
– Убедил Элоизу посвятить меня в свой секрет, – пробормотал он в ответ, улыбаясь их похитителю. – Она может быть очень сговорчивой, если правильно стимулировать ее.
– Что Элоиза знает об этом?
– Очевидно, она с самого начала делала все, чтобы разлучить вас с Куином. Полагаю…
– Довольно, – перебил его Чарлз. – Знаете, Бэнкрофт, вы все значительно усложнили. Боюсь, вы не отделаетесь так легко, как Мэдлин.
– Не отделаетесь легко вы, Данфри, когда угодите на виселицу.
– Чарлз, – вмешалась в разговор Мэдди, пытаясь отвлечь Данфри, так чтобы он не застрелил кого-нибудь из них, – почему вы это сделали? Вы ведь ничего не выиграли.
– За исключением пяти тысяч фунтов. – Рейф сложил руки на груди и закрыл глаза.
Мэдди хотелось бы выглядеть столь же спокойной.
– У меня нет таких денег.
– Они есть у Элоизы, – пояснил Рейф как бы в полусне. Чарлз усмехнулся и одной рукой засунул шпагу обратно в трость.
– На самом деле даже больше. По моим подсчетам, лорд Халверстон охотно расстанется по меньшей мере с такой же суммой, чтобы его дочь достойно вышла замуж.
Неожиданно все начало проясняться.
– Вы хотели жениться на мне только из-за денег? – спросила Мэдди, и гнев начал вытеснять страх у нее из груди. Она, конечно, подозревала что-то подобное, но это было уже слишком.
– На том и стоит мир, Мэдди. И будьте благодарны за это. Если бы не обещанные вашим отцом наличные, я охотно отправил бы вас с Бэнкрофтом в колодец. Теперь у меня только одна забота.
– На вашем месте я не рассчитывал бы на это, – прошептал Рейф так тихо, что Мэдди едва расслышала его слова.
Она повернулась к окну, чтобы Чарлз не разглядел внезапно вспыхнувшей в ее глазах отчаянной надежды, что она увидит Куина хотя бы еще раз.
Когда леди Хайбэрроу вернулась домой к послеобеденному чаю, ее ждала записка. Бикс выглядел еще более сдержанным, чем обычно, когда, поклонившись, протягивал ее хозяйке.
– От лорда Уэрфилда, ваша светлость. Посыльный доставил ее несколько часов назад.
– Спасибо. – Теперь ее сыновья ограничивались тем, что пересылали ей записки через посыльных. Так как дворецкий продолжал стоять с кислым выражением лица, она помедлила. – Что-нибудь не так, Бикс?
– Не скажу, миледи.
– Понятно.
Испытывая любопытство, она направилась в свою личную комнату, где ее ждал свежий чай. Налив себе чашку, Виктория развернула записку и поднялась со своего места так порывисто, что чуть было не опрокинула на пол весь поднос.
– Льюис!
Через секунду герцог с испуганным лицом появился в комнате.
– В чем дело, Виктория?
– Что ты сделал? – спросила она, направляясь к мужу и сжимая записку в руке.
Он принял свой привычный упрямый и непробиваемый вид.
– Я все уладил.
– Правда? Тогда скажи мне, что ты думаешь об этом? – Она снова развернула записку и прочитала ее вслух. – «Рейф и Мэдди на пути в Гретна-Грин. Еду следом. К.».
Герцогиня взглянула на мужа.
– Итак, я повторяю, Льюис, что ты сделал?
– Болван! – взорвался герцог. – Нет, оба! Я стану посмешищем для всего Лондона. Двое Бэнкрофтов гонятся за одной шлюхой!
– Меня, мой муж, беспокоит только то, – сказала Виктория спокойным, четким голосом, – что случится, когда Куин их догонит. Вот уж действительно: «Я все уладил». Они поубивают друг друга.
Какое-то мгновение герцог Хайбэрроу смотрел на жену, и краска медленно покидала его лицо.
– Боже! – прошипел он, выскакивая из комнаты. – Чертовы, чертовы дураки!
Если Мэдди уехала в карете, а Рейфел на Аристотеле, будет логично предположить, что они встретятся где-нибудь в дороге.
Если бы Куин мог рассуждать и думать логически, он спросил бы Клэр, были ли на карете какие-нибудь опознавательные знаки, но он, казалось, был способен только скакать во весь дух по дороге на север и ругать своего брата на полудюжине разных языков. Легче было сосредоточиться на Рейфеле, который увез ее, чем признать, что Мэдди покинула его.
Куин всегда гордился тем, что был разумным и справедливым в своих делах, держал под контролем свои эмоции и чтил ответственность, налагаемую на него его титулом. Когда же он скакал по шумной дороге, пробираясь мимо повозок с сеном, пастухов с отарами овец и останавливая каждую закрытую карету, которую он объезжал, Куин и не вспоминал обо всем вышесказанному о том, какую заварил кашу. Рейфел увез Мэдди, и Рейфел вернет ее.
Сразу после полудня Куин наткнулся на первый ключ к разгадке. Рядом с дорогой группа мальчишек окружила лошадь и безуспешно пыталась поймать ее за волочащуюся по земле узду. Присмотревшись к животному, он пришпорил своего жеребца.
Аристотель ловко увертывался от своих захватчиков, в то же время оставаясь на маленькой полянке и не убегая туда, где у них не было возможности поймать его. Куин направил своего жеребца к группе, останавливаясь у полосы деревьев.
– Аристотель, – позвал он, хотя лошадь никогда не слушалась его раньше.
К его изумлению, жеребец заржал и подошел к нему. Куин нагнулся и поднял его уздечку.
– Он не оставил бы тебя, – сказал он лошади, и его разум метался в недоумении. – Не сейчас. Он приказал тебе остаться здесь, да? Почему он сделал это?