— Хорошо, — согласился он. — Только если мы увидим что-нибудь очень страшное, вы сами захотите держать меня за руку.
Воздух был свежим и сладким. Пройдя под аркой, они оказались в саду, обнесенном стенами, сохранившимися еще с елизаветинских времен. У Элеоноры захватило дыхание. Камни, из которых была сложена стена, казалось, сияли нежным розоватым светом в лучах заходящего солнца. Элеонора и Роберт молча шли дальше.
Они подошли к большой арке, за которой были руины старой церкви. Фундамент сохранился почти везде, хоть камни давно уже поросли мхом. Пока они шли, стало еще темнее, и небо теперь было темно-фиолетового цвета, и кое-где уже начали появляться маленькие звезды. Уже взошла луна, залив руины мягко-серебристым светом.
Они сели на каменную скамью, все еще теплую от солнца, и Роберт заговорил первым:
— Сегодня как раз самая подходящая ночь для привидений.
— А я думала, что любое уважающее себя привидение выберет страшную темную ночь с бурей.
— Только не наша Серая Леди.
— Вы обещали мне рассказать о ней.
— Хорошо. Ее звали Тереза. Говорят, она была младшей дочерью одного благородного джентльмена, который отправил ее в монастырь, не в силах справиться с ее непослушанием и дерзостью. Легенда говорит, что и в монастыре она вела себя вольно и часто убегала по ночам на свидания со своим возлюбленным. Вскоре она обнаружила, что беременна, и стала просить своего возлюбленного достать лошадь к следующему вечеру, чтобы они смогли бежать из монастыря вдвоем. В ту лунную ночь она ждала его, но он так и не пришел. Когда наступил рассвет, она украла коня гостившего в монастыре знатного дворянина и ускакала на поиски своего возлюбленного. Она понимала, что вернуться в монастырь она больше не сможет. Но не успела она проехать и мили, как конь споткнулся, сбросил ее наземь, и она сломала себе шею. Если верить старым записям, ее похоронили на том же месте, где она умерла. С тех пор ходят бесчисленные легенды о том, что в лунные ночи она появляется возле монастыря и ждет своего возлюбленного, который заберет ее.
После долгого молчания Элеонора наконец спросила:
— Вы, в самом деле считаете, что привидения существуют?
— Только если понимать под этим воспоминания и чувства живших ранее людей, как я уже говорил. Они как раз и создают особую атмосферу, которую некоторые чувствуют больше, чем другие. Вы, например, не чувствуете здесь настроения несчастной любви и трагедии?
Элеонора покачала головой.
— Возможно, когда-то здесь и произошли трагические события, но сейчас я чувствую только спокойствие, мир и… — Элеонора оборвала себя. Все-таки она приехала сюда, чтобы работать.
— И родство с этим местом, так? И это много для вас значит, правда?
— Да, — признала Элеонора, чувствуя себя немного неловко. — А почему вы это определили?
— Когда я впервые сказал об этом, вы улыбнулись, будто я сказал что-то особенное для вас, очень приятное. В ту минуту мне захотелось обнять и поцеловать вас. — Видя, как застыло лицо Элеоноры, он добавил: — Но помня о том, что у вас есть жених, которого вы, видимо, любите, я поборол искушение.
— Я рада, — сказала Элеонора дрожащим голосом.
— Правда? Очень жаль, потому что больше я не могу себя сдерживать.
Элеонора не могла ничего ответить и молча смотрела на него, тяжело дыша. Роберт улыбнулся.
— Вы бы видели сейчас свое лицо! Если бы сейчас из темноты выплыла Серая Леди, вряд ли вы были бы более напуганы. Я так понимаю, вы не любите, когда вас целуют?
— В данной ситуации я бы предпочла привидение, — ответила она сдавленно.
— Откуда вы знаете? Вы сами говорили, что привидение вы никогда не видели, а целовать вас наверняка целовали, но только не я. До этого момента…
Он склонился, не обнимая ее, и коснулся губами ее губ, легко, как дуновение ветра.
— Ну как? Не так уж страшно, правда? — поддразнил он ее.
Элеонора не могла говорить.
Обхватив девушку, он снова поцеловал ее. Хоть его поцелуй все равно был легким и не требовательным, Элеонора обмякла и больше, казалось, не владела своим телом.
Она почувствовала резкий прилив сексуального желания, когда поцелуй стал глубже. Весь окружающий мир растворился, а Элеонора растворилась в этом поцелуе. Не было ничего, кроме этого мужчины и тех ощущений, которые он в ней пробуждал. Она не сразу пришла в себя, когда Роберт оторвался от ее губ, и долго сидела, не двигаясь, с закрытыми глазами.
Когда же Элеонора наконец открыла глаза, то увидела лицо Роберта. Он пристально изучал ее лицо в лунном свете. Нежным жестом он отбросил волосы с ее щеки.
— Думаю, нам и назад стоит пройти длинным путем, — задумчиво произнес он. — Если Бенсон увидит вас такой, он штурмом возьмет дверь в вашу комнату.
— Если бы, — вырвалось у Элеоноры. Дэвид никогда не проявлял к ней такого интереса. Но она поздно поняла, что ответ был слишком откровенным, и прикусила губу от досады.
Но Роберт Керрингтон отреагировал с прежним спокойствием.
— По-моему, этот парень просто дурак.
— Мне не стоило говорить этого, — пробормотала Элеонора. — Это, в самом деле никак не должно касаться вас.
— Нет, это касается меня, — возразил он.
— Каким образом?
— А вы сами подумайте.
Элеонора вздрогнула, жалея, что задала этот вопрос. Заметив это движение, Роберт заботливо спросил:
— Эта дрожь от возбуждения или от холода?
— От холода, — соврала Элеонора.
— Тогда, может быть, вы позволите мне забыть о том, что вы помолвлены, и согреть вас?
— Нет, не позволю!
Элеонора была в растерянности, от волнения она почти выкрикнула эти слова. Ей было стыдно, что она так подводит Дэвида, а Роберт Керрингтон ведет себя с ней, как с легкодоступной девицей. И в этом ее вина. К тому же она подвергает риску работу, которую они приехали сюда выполнять. И если она сейчас же не разрешит эту неприятную ситуацию, то ничего хорошего дальше не получится, а ее положение в этом доме будет просто позорным.
Элеонора пыталась найти подходящие слова, но Роберт встал и, взяв ее за руки, поднял со скамьи.
— В таком случае нам лучше поторопиться домой. Становится заметно прохладнее.
Элеонора резко отдернула руку.
— Я не думаю, что нам стоит… — Не завершив фразу, она решила попробовать еще раз. — При настоящем положении дел, я считаю, вы не должны… Мы не должны вести себя подобным образом.
— Потому что вы помолвлены?
— Да. Но не только поэтому.
— Вы считаете, что я не должен ухаживать за моей гостьей?
— Что вы делаете со своими гостями, это уже ваше дело, но я не считаю себя гостьей в вашем доме.