— Три недели… — Элеонора не могла скрыть потрясения.
Дэвид подумал, что ее, как и его, расстраивает то, что они должны будут жить в сельской местности.
— Не волнуйся. Я вовсе не собираюсь просиживать там и выходные. А плату за бензин спросим с его величества. А сейчас я поспешу в банк, пока он не закрылся, обналичу эту прекрасную бумажку и перенесу деньги на наш счет. — Дэвид положил чек в карман. Думаю, мы заслужили сегодня уйти пораньше, поэтому я отправляюсь домой сразу же, как только разберусь с этим богатством.
— Я подумала, что мы могли бы сходить куда-нибудь поужинать…
— Прости, детка. Сегодня я обещал Тони и ребятам поиграть с ними в боулинг. Заеду за тобой завтра в три. Я посигналю тебе, так что будь готова.
Через минуту его уже не было. Элеонора осталась одна, тупо глядя на закрытую дверь. Если бы он любил ее, разве на первом месте для него стояли бы «Тони и ребята»? Но дело было не только в друзьях, Элеонора признавала это. Они только работали вместе, а за пределами офиса он никогда не стремился проводить с ней время. Время… Внезапно на этой мысли она забыла о Дэвиде, перенесясь к Роберту Керрингтону.
Появление Роберта Керрингтона все изменило, буквально все — не только дела фирмы, но и ее личную жизнь. Вот в этом-то и была загвоздка. По этой причине Элеонора нервничала. Он произвел на нее гораздо большее впечатление, чем она готова была признать, и принес не только надежду на успех бизнеса, но и волнение. Он разрушил защитные барьеры, которыми она пыталась себя окружить. Если Дэвид всегда стремился отстраниться от нее, всегда был где-то далеко, то Роберт Керрингтон нахлынул, как морская волна, внезапно и стремительно, сбив ее с ног.
Элеонора заперла дверь и вышла на улицу, где моросил дождь и дул холодный ветер. Она подумала, что сейчас было бы неплохо отметить сегодняшний успех. Но идти ужинать одной представлялось не лучшим вариантом, поэтому Элеонора решила пройтись по магазинам и хоть чем-нибудь обновить свой скудный гардероб.
Когда им заплатили за предыдущую работу, Дэвид сказал, что ему нужны новые рубашки, брюки, приличный пиджак, и потратил немалую, по мнению Элеоноры, сумму на одежду. Элеонора же опасалась, что деньги могут скоро закончиться, и поэтому старалась их придержать. А сейчас, хоть они и будут есть вместе с прислугой, надо купить что-то красивое, чтобы было во что переодеться после работы в особняке. В ближайшем магазине как раз началась летняя распродажа, и Элеонора решила зайти туда. В отделе белья она купила себе пару недорогих, но очень красивых вещей.
Вернувшись домой, Элеонора почувствовала легкие укоры совести, потому что не привыкла тратить так много денег на одежду. Но она успокоила себя. В конце концов, почему она должна чувствовать себя виноватой? Сумма, которую она сегодня потратила, была даже меньше, чем стоимость пиджака Дэвида. А сейчас на их счете десять тысяч, и впереди их ждет работа, за которую хорошо заплатят.
Следующий день нес с собою новые надежды.
Дэвид опаздывал. Долгожданный сигнал машины Элеонора услышала только в половине пятого. Она забрала вещи, заперла дверь и сбежала вниз по лестнице.
— Я уж начал думать, куда ты могла подеваться, — сообщил Дэвид недовольно, как только Элеоноpa устроилась на пассажирском сиденье. — Здесь нельзя парковаться, а я тебя уже давно жду.
— А я вот тоже думала, куда ты подевался, — выпалила Элеонора в ответ, только потом поняв, что ответ получился дерзким. — Ты опоздал почти на час.
— Ну, поиграли с ребятами. И прощай, веселое времечко, вплоть до следующих выходных. В этой богом забытой дыре развлечений не будет.
— Но ведь дело того стоит, правда? — весело спросила Элеонора, надеясь подбодрить его.
— Надеюсь. — Дэвид включил радио. Он любил слушать музыку на полную громкость, и разговаривать дальше было уже просто невозможно.
Движение по городу, как всегда, было затруднено, то и дело они останавливались, попадали в пробки. Элеонора была предоставлена своим мыслям. Сначала она постаралась направить их в нужное русло — счастливое будущее, которое, можно надеяться, уже не за горами. Когда их дела пойдут в гору, они с Дэвидом смогут пожениться.
Однако, чем больше Элеонора старалась думать о таком будущем, тем более нереальным оно казалось. Она пыталась уцепиться за этот мираж, но он ускользал все дальше и дальше, пока наконец не оказался где-то далеко. Сейчас в ее мыслях снова всплыл образ Роберта Керрингтона. Этот человек произвел на нее такое сильное впечатление, что со вчерашнего дня она не могла думать ни о чем и ни о ком другом. Его притягательные глаза, суровый, но в то же время чувственный рот постоянно стояли у нее перед мысленным взором. Она помнила его голос и прикосновения его рук.
Керрингтон приводил ее в смятение, будоражил, раздражал, заставлял терять над собой контроль и поступать необдуманно, и все-таки даже в этом он был привлекателен, как бы Элеонора ни старалась прогнать от себя эти мысли.
Он поразил ее, но она не знала о нем практически ничего, кроме того, что он жил в особняке за городом. Интересно, есть ли у него жена? Дети? Она помнила его слова: «Человек, который вас любит. Значит, вам повезло даже больше, чем мне». Означает ли это, что у него нет жены? Или его жена не любит его? В прессе сообщали, что он тщательно скрывает свою личную жизнь, и все-таки давно закрепили за ним образ дамского угодника. Но это еще ни о чем не говорит. Он может быть и женат. Но если он действительно бабник, то можно понять его жену…
Наконец они выехали за город и довольно быстро добрались до Литл-Мелдона.
— Ну и глухомань! — с отвращением произнес Дэвид.
Элеоноре деревушка очень понравилась. Она как раз собиралась сказать об этом, но вовремя остановилась. Если у Дэвида плохое настроение, лучше не действовать ему на нервы.
Проехав полмили, как и говорил Роберт Керрингтон, они увидели фронтоны и башенки большого каменного здания. Вокруг простирались зеленые поля, по краям поросшие кустарником.
Дэвид утомленно вздохнул, выключил музыку и посигналил. Почти сразу же появился человек в рабочих перчатках, с закатанными рукавами и распахнул перед ними ворота. Из-за своего маленького роста он очень напоминал сказочного гнома.
— Добрый день, — коротко поприветствовал он их, когда Дэвид опустил стекло машины. — Мистер Керрингтон уже ждет вас.
Они ехали еще минут пятнадцать, петляя между цветочных клумб и аккуратных благоухающих кустов. Дэвид с кислой миной вел машину, всем своим видом показывая, что он умирает от скуки. Зато Элеонора едва могла усидеть на месте от странного предвкушения встречи. И наконец, когда они проехали последний поворот, дом неожиданно открылся их взгляду, представ перед ними, как необыкновенное чудо. Он словно готовил гостям сюрприз, поражая их с ходу своим великолепием.
Только для Элеоноры не было ничего удивительного, она поняла это секунду спустя. Еще пока они ехали, она нарисовала себе этот особняк именно таким, каким его сейчас и видела. Как будто она знала его. Знала хорошо, как старого доброго друга.