— Ты заходишь слишком далеко, — угрожающе произнес Рейф.
— Да брось ты, дружище Бэнкрофт, честное слово! Она потрясающая женщина. Никто тебя не осуждает за то, что, оказавшись в деревне, ты решил малость взрыхлить поле. Но Чешир? Это несерьезно, честное слово. Я мог бы понять, если бы тебе в поисках твоей религии поспособствовали прелестницы с Карибских островов или американские бойкие девчонки…
Никто еще не позволял себе сравнивать его Фелисити с чередой жалких шлюх, развратных жриц любви и умирающих со скуки развращенных дворянских дочерей.
— Послушай-ка, Роберт, — проговорил Рейф очень спокойно-размеренно, — убирайся из моего дома. Филдс с видимым удовольствием втянул понюшку табака и сунул табакерку обратно в карман.
— Ты понял, о чем я? Через месяц ты станешь таким же занудой, как твой братец. Вообще-то тебе везет: все еще достает сил вспахивать борозду у мисс Харрингтон. Впрочем, если бы ты не смог, мой плуг в полном порядке.
Рейф изо всех сил ударил его кулаком. Филдс отшатнулся, зацепился ногой за стул и грохнулся на пол. Рейф наблюдал, как Роберт с трудом встал на четвереньки, а потом поднялся на ноги. Таким разъяренным Рейф себя еще не помнил. Филдс бросился на него, и Рейф присел, уходя от удара. Потом поднялся и изо всех сил заехал правым кулаком в лицо Филдсу, а левый буквально вколотил ему в живот. Филдс согнулся пополам, держась обеими руками за живот, и скрючился на полу.
— Убирайся вон из моего дома, — холодно повторил Рейф и вышел из столовой.
Фелисити не смогла удержаться от смеха, слушая, как Френсис Хеннинг и Роуз Пендлтон в лицах читают сцену между Обероном и Титанией из «Сна в летнюю ночь». Она была не совсем уверена, что они специально так забавно читают Шекспира, однако даже маркиза Уорфилд то и дело подавляла рвущийся наружу смешок.
Удовольствие было бы еще большим, не покинь Рейф своих гостей и не оставь он ее их развлекать. Ну что же, еще один неприятный долг, за который Рейфу придется в свое время расплатиться. Чуть позже в гостиную вошел Уорфилд и сел рядом с женой. У Фелисити вдруг возникло ощущение, что Рейф теперь задолжал и своему брату тоже.
Маркиз кинул в ее сторону неулыбчивый и хмурый взгляд, потом склонился к жене и что-то прошептал ей на ухо. Мадди что-то шепнула ему в ответ и тоже взглянула на Фелисити. Больше они не смотрели в ее сторону, но еще довольно долго о чем-то перешептывались. Фелисити озабоченно побарабанила пальцами по подлокотнику своего кресла, недоумевая, что такое, имеющее к отношение ней, можно так долго обсуждать. До появления Рейфа все было гораздо проще. Они с Мэй рано или поздно потеряли бы Фортон-Холл, но она, во всяком случае, не потеряла бы свое сердце. А когда им пришлось бы уезжать, не стала бы отчаянно цепляться за несбыточные надежды и призрачные мечты, потому что не было бы никого, кто мог бы их оживить.
Ей было бы не так больно, если бы Рейф Бэнкрофт оказался тем человеком, кому она могла бы полностью доверять, тем, на кого бы со спокойной душой могла во всем положиться. И наблюдения за его не слишком умными друзьями и бывшими любовницами, и его сумасбродные мечты о путешествиях говорили об одном: он человек легкомысленный, и было бы несусветной глупостью с ее стороны полагаться на него.
Дверь гостиной с грохотом распахнулась, и через порог, шатаясь, шагнул Роберт Филдс. Его нижняя губа и нос были разбиты в кровь.
— Хеннинг! Колдер! Мой пистолет! Немедленно! — срывающимся голосом прохрипел он.
— Филдс! — Маркиз Уорфилд вскочил. — Что, черт возьми, с вами приключилось?
— Твой безумный братец! Вот что со мной приключилось! И я ему за это сейчас снесу ко всем чертям башку!
— Вы не посмеете! — с отчаянным криком бросилась к Филдсу Мэй.
Фелисити едва успела схватить ее за завязанный на спине бант и оттащить обратно на место.
— Сиди тихо, понятно? — прошипела она на ухо сестре. Мэй взглянула на нее, увидела выражение лица Фелисити и мгновенно умолкла. Роуз упала в обморок прямо в объятия Френсиса Хеннинга, а Джанетт выронила чашку, ненароком разбив одну из двух одинаковых, которые еще оставались в хозяйстве Фелисити.
С нахмуренным лицом Фелисити встала и нервно разгладила юбку. Такого безобразия не должно быть в ее доме. То есть в ее бывшем доме.
— Может быть, вы продолжите ваш разговор в другом месте? — предложила она нарочито спокойным голосом. Филдс порывисто обернулся к ней:
— Все из-за тебя, паршивая шлю… Маркиз быстро шагнул и встал между ними, закрыв Фелисити от его разъяренного взора.
— Хватит, Филдс! — резко сказал он.
Роуз чудесным образом пришла в себя как раз в нужный момент, чтобы ахнуть на непристойность Филдса.
Дирхерст буквально из ниоткуда возник рядом с Фелисити. Она уже успела забыть, что он здесь.
— Здесь не место для леди, — заявил граф. — Позвольте я вас провожу отсюда. Я знал с самого начала, что Бэнкрофту не управиться с поместьем. Посмотрите, как он со своими дружками позорит Фортон-Холл… и вас, прежде всего вас.
Другие дамы, за исключением Мадди, всем своим видом выражали ужас от происходящего. Правда, при этом они украдкой переглядывались с едва скрываемым удовольствием. До ушей Фелисити уже долетали первые сплетни. Слава Богу, что она до сих пор так и не побывала в Лондоне. Теперь же она и подавно туда носа не покажет.
— Филдс, утихомирься, — растерянно заговорил Френсис Хеннинг. — Нам всем здесь уже стало скучно, но это ведь не повод для того, чтобы кому-то сносить голову.
— Фелисити, пожалуйста! Вам не нужно при этом присутствовать! Разрешите, я вас провожу! — Граф настойчиво потянул ее за рукав.
Она резко отдернула руку.
— Вы бы лучше позаботились о Мэй! — бросила Фелисити, продолжая в упор смотреть на Филдса. Всякий раз ей начинали услужливо предлагать помощь именно тогда, когда она в ней вовсе не нуждалась. И Рейфа Бэнкрофта никто не застрелит, если она скажет свое слово.
Граф стушевался и отступил.
— Я… вы… конечно, конечно! Идемте, мисс Мэй.
— Никуда я не пойду!
На пороге гостиной появился Бэнкрофт.
— Филдс, тебе было сказано убраться отсюда ко всем чертям! — с угрозой в голосе произнес он, и Фелисити была потрясена выражением неприкрытой ярости на его лице. — Повторять я не намерен.
Какой-то момент двое мужчин сверлили друг друга взглядами, исполненными обоюдной ненависти. Наконец Филдс вырвал свой рукав из руки Стивена Колдера.
— Я ни минуты здесь не задержусь! Мне слишком дорога моя жизнь! — взвизгнул он и отер кровь с подбородка. — Чеширом и Фортон-Холлом я сыт по горло!
И он прошествовал мимо Рейфа, стараясь не задеть стоявшего в дверях широкоплечего хозяина. Остальные гости молча потянулись следом. Последним был Френсис. Он предусмотрительно остановился перед Рейфом так, чтобы тот не достал в случае чего до него кулаками.