— Как глупо, — тихо сказала она. — Если бы я только знала.
— Я плохо влияю на тебя, Джорджи. Ты не виновата.
Она вздохнула и прислонилась головой к его плечу.
— Спасибо.
Ему хотелось прижаться лицом к ее волосам, но он сдержался.
— Ты напугала меня, девочка.
Она подняла на него глаза:
— Правда?
Затаив дыхание, он наклонился и поцеловал ее.
— Мне очень жаль, что вы ушиблись, миледи. Если желаете, я разотру ваш копчик.
— Прекрати, — возмутилась она, — нас увидят.
— Никого нет, проснулись только молочницы.
Джорджиана успокоилась.
— Между прочим, а что ты здесь делал? Ты же не молочница.
— Я люблю дышать свежим утренним воздухом.
— На Дамской миле?
— Да.
— Ты ведь искал меня, не так ли?
— Мне нравится встречаться с тобой по утрам. А это случается не так часто, как мне бы хотелось.
Она пошевелилась, ее теплое гибкое тело мешало ему сосредоточиться. В парке почти никого не было, и любая укромная поляна дала бы им приют и уединение, если бы они захотели.
— О-ох, — тихо охнула она, снова шевельнувшись.
Отогнав грешные мысли, он притянул ее поближе к своей груди.
— Когда мы доставим тебя домой, прими горячую ванну и сиди в ней как можно дольше, сколько выдержишь.
— Так ты специалист по увечьям от верховой езды? — спросила она смягчившимся тоном.
— Меня самого несколько раз сбрасывала лошадь.
Свободной рукой она дотронулась до того места ниже его плеча, где был шрам.
— Я помню. — Она медленно провела рукой по его лицу и запуталась в его волосах. — У тебя такой озабоченный вид, — прошептала она и, притянув к себе его голову, поцеловала.
Должно быть, она начинала бредить. Он не проверил, нет ли у нее повреждений на голове. Несмотря на это, Тристан не удержался и поцеловал ее и чуть не застонал, когда ее язык скользнул по его зубам. Тристан ослабил поводья и, не отрываясь от ее губ, заключил в объятия. Шарлемань остановился и, повернув голову, посмотрел на них.
— Милорд, леди Джорджиане нехорошо?
Дэр резко обернулся к подъехавшему Джону с Шебой на поводу.
— Нет, сейчас все хорошо. Она только на минуту потеряла сознание, и я испугался, дышит ли она.
Джорджиана спрятала лицо у него на груди, ее плечи тряслись от сдерживаемого смеха.
Было видно, что грум обеспокоен.
— Может быть, мне поехать вперед за помощью?
— Да, по-моему, надо. Я приведу Шебу.
— В этом нет необхо… — начала Джорджи.
— Помолчи, — тихо сказал он, не давая ей поднять голову. Грум отдал обрезанные поводья Шебы и помчался в направлении Хоторн-Хауса.
— Он до смерти напугает тетю, — огорчилась Джорджиана, когда Тристан дал ей возможность заговорить.
— Да, но я произведу большое впечатление, дорогая.
Она снова усмехнулась. Видимо, у нее с головой все-таки не все в порядке.
Он тронул повод, и Шарлемань пошел шагом, сзади прихрамывала Шеба.
— С ней действительно ничего не случилось? Я чувствую себя такой идиоткой.
— Не стоит. Обещаю, я осмотрю ее еще раз, когда мы вернемся, и сделаю ей компресс. Хотя она не страдает, и нога не очень сильно распухла. С ней будет все хорошо, любовь моя.
— Надеюсь.
— Меня больше беспокоишь ты. Ты знаешь, что у тебя кровь на локте?
Она посмотрела вниз.
— Нет. О, у тебя весь сюртук в крови. Мне жаль…
— Перестань, Джорджиана. Я втянул тебя в эти скачки, а ты упала. Замолчи и поцелуй меня.
Удивительно, но она поцеловала его. Когда он поднял голову, чтобы перевести дыхание, уже нужно было искать уединенное местечко. Хуже того, она заметила его возбуждение и снова зашевелилась.
— Ты это нарочно делаешь, — проворчал он.
— Конечно.
— Тогда прекрати. Твой грум возвращается.
Джон мчался по дорожке в сопровождении трех лакеев. Тристан удивился, что будут делать четверо слуг с одной лошадью, но, каковы бы ни были их намерения, он не собирался уступить Джорджиану ни одному из них.
— Милорд, — сказал запыхавшийся Джон, — Брэдли готов, если надо, поехать за доктором.
Тристан снова посмотрел на Джорджиану. Внешне с ней все было в порядке, но если она не позволит ему осмотреть ее копчик, кто-то должен это сделать. Он кивнул:
— Пусть едет.
— Трис…
— Вдруг у тебя что-то сломано. Не спорь.
Трое слуг топтались вокруг них, и Шарлемань начал вскидывать голову и бить копытами. Тристан успокоил его. Только не хватало, чтобы Джорджи снова сбросили на землю.
— Займись Шебой, — приказал он, передавая поводья Джону. — А остальные, черт побери, держитесь позади.
Дружно заверив его своими «да, милорд», они отступили назад. Подъезжая к Хоторн-Хаусу, Тристан чувствовал себя тамбурмажором на параде. Из дверей торопливо вышла герцогиня, и у него возникло ощущение, что события снова повернули в худшую сторону.
— Что случилось? — грозно спросила она, спускаясь по ступеням. — С тобой все в порядке?
— Я чувствую себя прекрасно, — ответила Джорджиана, поворачиваясь так, чтобы Тристан мог спустить ее с лошади. — Не надо истерики.
Когда она коснулась земли, колени у нее подогнулись, и она ухватилась за стремя, чтобы не упасть. Тристан соскочил с седла и подхватил ее.
— Позвольте мне.
— Сюда, — указала герцогиня, разгоняя таращившихся слуг.
Он был уверен, что помнит, где спальня Джорджианы, но позволил Фредерике показывать ему дорогу. Сейчас не стоило разрушать то, что им удалось восстановить. Он осторожно опустил Джорджиану на кровать, заметив, что, садясь, она поморщилась.
— Благодарю вас, лорд Дэр, — сказала герцогиня. — А теперь будьте добры, оставьте нас, чтобы я могла позаботиться о племяннице.
Он кивнул, но Джорджиана, схватив его за руку, удержала.
— Вы обещали присмотреть за Шебой, — сказала она.
— Я так и сделаю.
Джорджиана увидела, как он вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Раньше он никогда ничего ей не обещал, и это его обещание что-то значило. Как и его встревоженный вид, и дрожавшие руки, когда он поддерживал ее после падения.