Когда он вошел, дом показался жутко тихим и пустым. Даже вечно попадающегося везде Барлинга не было видно. Поднявшись наверх, он постучал в дверь спальни тети.
– Тетя Тремейн?
– Входи.
– А где все? – спросил он.
– Салли заперлась с Барлингом, чтобы обсудить предстоящий бал, а шесть девочек отправились в Троубридж.
Шесть.
– Тогда мне лучше зайти к мисс Уитфелд. Кажется, сегодня она собиралась начать писать маслом мой портрет.
– Каро тоже нет дома. По-моему, она пошла прогуляться.
– Вот как? – Закери был удивлен. Вряд ли она покинула дом по своей воле. – Что ж, пойду приму ванну и переоденусь. Надеюсь, ты любишь форель.
– А я надеюсь, что ты все еще будешь голоден к тому времени, когда подадут обед.
Закери остановился на полпути к двери.
– Что это должно означать?
– Надеюсь, ты сам узнаешь. Или не узнаешь.
– Это утешает.
– А я и не собиралась тебя утешать.
Ах, эти женщины! Было бы лучше, если бы он остался на рыбалке. Впрочем, сейчас у него есть еще часа два, прежде чем эта орда вернется домой.
Как только дворецкий принес ванну в спальню и наполнил ее водой, Закери снял грязную, в рыбьей чешуе одежду и погрузился в горячую воду с головой. Потом вынырнул и глубоко вдохнул. Блаженство!
– Приятно, да? Он открыл глаза.
– Господи! – Он схватил полотенце, чтобы прикрыть бедра. – Какого черта вы здесь делаете?
Кэролайн смотрела ему в глаза, но щеки ее пылали, то говорило о том, что минуту назад она смотрела совсем в другую сторону.
– У нас было назначено на сегодня утром.
– Ваш отец пригласил меня на рыбалку, – ответил он, отказываясь чувствовать себя в невыгодном положении только потому, что сидел голый в ванне.
– Вы могли сказать ему, что вы уже раньше договорились со мной. – Она скрестила руки на груди.
– Мне казалось, что вам нужны лишь отдельные части, а они были у вас в альбоме. Остальные части хотели пойти на рыбалку.
– Ах, в альбоме. Ясно. К сожалению, сегодня мне нужны были все ваши части, соединенные в целое.
Она, видимо, все еще не понимала, к чему он клонит.
– Вы сказали, что у вас неделя на то, чтобы упаковать меня и отослать в Вену. А я сказал, что никуда не собираюсь, мисс Уитфелд. Вы…
– Я поняла, что вы имеете в виду, – прервала она его. – Прошу прощения, если я ненароком задела вас за живое или оскорбила ваше чувство собственной значимости.
Теперь она пытается выставить его каким-то испорченным мальчишкой. Закери встал, обмотав вокруг бедер мокрое полотенце.
– Я возражал вовсе не против этого.
– Тем не менее я хочу, чтобы вы выслушали мои возражения.
– Если вы не можете подождать, пока я оденусь, пожалуйста, продолжайте.
Кэролайн сделала шаг назад, когда он вышел из ванны.
– Стойте! – приказала она, нисколько не смущаясь его наготы. – Я понимаю, что вы хотели отдохнуть от нас. Лучше бы вы подождали еще несколько дней, но я понимаю. А еще я поняла, что вы не умеете противиться искушению, если кто-то предлагает вам что-то интересное или какое-либо развлечение.
– Я не глупый ребенок, Каро…
– Тогда почему вы так себя ведете, Закери? Мне нужна была ваша помощь. Я вас попросила. Я хочу заниматься живописью и сделать это своей профессией. Лорд и леди Иде хотят сделать меня гувернанткой, чтобы я научила их детей рисовать. Я перережу себе горло, прежде чем соглашусь надеть на себя этот хомут.
– Тогда позвольте мне одеться, и я сразу же приду вам позировать. – Ее напористость поразила его. В конце концов, он отсутствовал всего несколько часов.
– Сейчас я уже не могу писать. Пропало освещение. К тому же ваш пес разорвал все мои наброски.
– Что он сделал?
По ее гладкой щеке прокатилась слеза.
– Поскольку вы не удосужились сообщить мне, что у вас изменились планы на это утро, я пошла вас искать. А когда вернулась в мастерскую, он рвал… разорвал на куски мой альбом с набросками.
– Мне очень жаль, Кэролайн. Я завтра же отошлю Гарольда обратно в Лон…
– Я не виню Гарольда! Я виню вас! Вы бог знает для чего приобретаете щенка, потом решаете, что у вас есть дела поинтереснее, чем обучать собаку. – Она швырнула в него клочками разорванной бумаги. – Чего вы ждали?
У Закери окончательно пропало хорошее настроение.
– Прошу меня извинить, мисс Уитфелд. Если я могу что-то сделать, скажите. Я все сделаю.
– Очень мило с вашей стороны. Но уже поздно. Если бы у вас была хоть капля ответственности, у нас вообще не было бы этого разговора.
Это уж слишком.
– Разве это была моя идея – поделить меня на дольки, словно я апельсин? Как я могу заняться Гарольдом, если мое время целиком принадлежит вашей семье?
– Если бы это были не Уитфелды, был бы кто-нибудь другой. Вы всегда ни при чем, не так ли? Утверждаете, что у вас есть цель – присоединиться к армии, – а на самом деле сидите и делаете то, что хотят другие. Вы не можете винить нас за это.
– И что же вы предлагаете?
– Если вы хотите что-то сделать, так делайте. Не утверждайте, что у вас есть желание, если это будет пустым сотрясением воздуха.
– С меня довольно, мисс Уитфелд.
– Кэролайн! – В комнату влетел Эдмунд Уитфелд, а за ним его жена, его дочери и, наконец, дворецкий. Все, стало быть, вернулись из Троубриджа. – Сейчас же уходи отсюда!
Кэролайн не отрывала взгляда от Закери.
– Поезжайте в армию, лорд Закери. Прямо сейчас. Если вас убьют, из вас по крайней мере получится полезное удобрение.
– Кэролайн!
Фыркнув на прощание, Кэролайн повернулась и вышла из комнаты. Застыв на месте, Закери смотрел ей вслед, не замечая Уитфелдов, которые с извинениями пятились в коридор и наконец оставили его одного. Когда дверь за ними закрылась, он сорвал с себя полотенце и с силой швырнул в ванну. Выплеснувшаяся при этом из ванны вода залила пол, но не остудила его гнев.
– Удобрение? Удобрение?
Разве она знала о том, что он хочет от жизни? Если он оказывает услугу Мельбурну и тете Тремейн, это вовсе не означает, что он какой-то порхающий мотылек, не имеющий цели в жизни. Он всего только вежлив и ответственен. А что касается Гарольда, у него не было ни секунды времени, чтобы заняться проклятым щенком.
Он не сотрясает воздух впустую, у него есть цель, и, уж конечно, он не удобрение, которое зарывают в землю, чтобы выращивать капусту или еще что-нибудь.