— Я так понимаю, что вы с миссис Бичем отправляетесь на день рождения Мэри Хейли?
— Да. Я подарю Мэри белую шляпку с желтыми нарциссами.
— Тогда вы будете самыми прелестными юными леди в Лондоне.
Пип взяла с буфета персик, два тоста и села рядом с отцом.
— Думаю, да. Можно мне пригласить Мэри завтра на чай?
— Я думал, что завтра у тебя ленч с тетушками, — чуть нахмурился Себастьян.
— Ах да. Я забыла. Знаешь, у меня в эти дни такой плотный график.
Себастьян посмотрел на свою темноволосую сероглазую дочь. Было физически больно думать, что лет через десять в ее графике будут пикники и вечеринки и ему придется наблюдать, как она танцует с бойкими юнцами.
— Завтра вечером в Воксхолле будут акробаты, — немного резко сказал он. — Почему бы не пригласить Мэри и лорда и леди Бернард составить нам компанию?
Пип подпрыгнула на стуле:
— Акробаты?! И жонглеры?
— Думаю, да.
— С удовольствием! — Откусив большой кусок персика, она искоса посмотрела на отца. — Но знаешь, у них гостит тетушка Мэри, она захочет поехать с нами, а потом захочет жениться на тебе.
Только этого не хватало!
— Хорошо, в таком случае мы можем…
Дверь в столовую открылась.
— Доброе утро всем, — сказал Закери, направляясь к буфету.
— Когда я велел тебе отправляться домой, я имел в виду твой дом, — с улыбкой заметил Себастьян в спину брату. Зака явно отправили убедиться, что глава семейства вернулся домой целым и невредимым.
— У Кэролайн сегодня утром посиделки с герцогом Йорком. Она сказала, что мое присутствие напомнит ему о тебе, а, следовательно, о том, что его не слишком любят в палате лордов.
— Это потому, что он пользуется расположением той девицы, и она заставила его повысить тех солдат? — встряла Пип.
Боже милостивый!
— Что ты знаешь об этом? — спросил Себастьян дочь, сердито глянув на усевшегося напротив нее брата.
— Дядя Шей сказал, что герцогу следует научиться держать брюки застегнутыми и нельзя зависеть от любезности женщин. Она шьет ему брюки?
— Точно, — хохотнул Зак. — И вот конечный результат всего этого: я добрался до Гриффин-Хауса позавтракать с моей любимой племянницей.
— Вы не должны так говорить, — тряхнула темными кудряшками Пип. — Что, если тетя Нелл и дядя Валентин слышали бы вас? Они бы расстроились, что вы любите Роуз меньше меня.
— Да, Закери, как бы ты объяснил своей сестре, что ее дочь хуже моей?
Себастьян поднял бровь, притворившись на миг, будто не рад неожиданной компании. С тех пор как Шей женился и прошлым летом покинул Гриффин-Хаус, все пошло…
Он встряхнулся. Довольно!
— Роуз, конечно, чудесная, но ей только пять месяцев. Согласитесь, ее разговоры искрометными не назовешь.
Пенелопа рассмеялась.
— Это потому, что у нее еще нет зубов. — Потянувшись через стол, она похлопала дядю по руке. — Не волнуйтесь. Я уверена, что вы ее больше полюбите, когда она станет немного старше.
Закери улыбнулся племяннице:
— Не сомневаюсь. И ценю твою рассудительность и благоразумие.
— Конечно. Я не хочу, чтобы дядя Валентин стукнул вас по голове.
— Спасибо. Я тоже этого не хочу.
Они болтали о всякой чепухе, пока Себастьян не поднялся из-за стола.
— Можно тебя на минуточку, Зак? — спросил он. Брат встал.
— Конечно. Пип, я дам тебе шиллинг, если ты намажешь мне джемом кусочек хлеба.
— Два шиллинга, — ответила девочка, потянувшись к банке.
— Договорились.
Себастьян вышел в коридор и немного прикрыл дверь, когда к нему подошел Закери.
— Пип хочет пригласить Мэри Хейли в Воксхолл завтра вечером. Ее тетя, леди Маргарет Трент, вероятно, присоединится к нам.
Зак состроил гримасу.
— Я думал, ты хочешь попросить меня помочь разобраться с мистером Брауном и его разгневанными друзьями. Конечно, мы с Каро составим вам компанию.
Вздохнув с облегчением, Себастьян похлопал брата по плечу.
— С мистером Брауном дело простое. А вот от леди Маргарет я хочу держаться подальше.
— Как будто кто-то из нас хочет, чтобы эта особа с вечно кислым лицом влилась в нашу семью.
— Гм. — Себастьян поднял бровь. — Вряд ли это случится. Независимо от того, будете ли вы нас сопровождать.
Закери плотно закрыл дверь в маленькую столовую.
— Ты в порядке, Себ? Я имею в виду не только твой утренний героизм… ты теперь живешь здесь только с Пип…
— Я это не обсуждаю, — стиснул челюсти Себастьян. — И независимо от того, что ты имел в виду, не беспокойся.
— Понятно. Извини. Ты привезешь нас с Каро на званый вечер к Элкинсам, или мы сами поедем?
— Я заеду в восемь. — Себастьян изучал вид за окном. — Я в порядке. Приспособился к меньшей семье. — Никому, кроме родных, он в этом не признался бы.
Закери прочистил горло.
— Только… не откусывай мне голову, но за последние два года Нелл, Шей и я обзавелись семьями. Ты… Я не хочу видеть тебя печальным, когда мы все обрели счастье. — Он пожал плечами. — Я понимаю, что путано говорю, но, знаешь, я все помню. Я помню тебя четыре года назад, когда Шарлотта умерла. Не думай, что, уехав отсюда, мы оставили тебя.
— Ради Бога, Закери. — Себастьян собрал все свое самообладание, чтобы говорить ровно и спокойно. — Я не инвалид. И не пытайся занять мое место. Последние семнадцать лет я глава этого семейства. Когда ты в один прекрасный день возьмешь эту ответственность на себя, тогда сможешь сочувствовать. А до тех пор верь мне на слово. Все в порядке. А теперь извини, мне нужно ехать в парламент, а потом на ленч с тремя сотнями разгневанных фермеров и их семьями.
Себастьян вернулся в столовую.
— Пип, милая, — он тепло улыбнулся дочери, — обещай, что расскажешь мне все о вечеринке, когда я вернусь.
Девочка встала, и он присел на корточки, чтобы обнять ее.
— Обещаю. Ты будешь дома к обеду?
— Я должен вернуться задолго до этого.
— И потом ты поедешь на бал с дядей Закери и остальными?
— Придется, Пенелопа. — Себастьян крепче обнял дочь. — Когда я даю слово, что приду, и затем не появляюсь, это задевает чувства людей. — У Пип впереди еще масса времени, чтобы узнать во всех деталях, что значит быть членом семьи Гриффин и дочерью герцога.
— Хорошо. — Глубоко вздохнув, она отпустила отца. — Я люблю тебя, папа.