– Вот дурища! – сказала Сарала своему отражению, глядя в зеркало на столике. Какое сумасбродство – целоваться с Шеем Гриффином! Ничего более безрассудного она себе еще не позволяла. Ну разве что один лишь раз, в Индии…
И она еще считала, что извлекла из того случая должный урок. Черта с два! Снова наступила на те же грабли. Проклятые мужчины!
В дверь постучали.
– Я занята, – ответила Сарала, уронив лицо на ладони.
– Миледи, – послышался голос Дженни, – к вам с визитом пришел какой-то джентльмен. И ваши родители настоятельно просят вас спуститься в гостиную.
– Джентльмен? – Сарала подняла голову. Нет, определенно это не Шарлемань! Его-то Дженни знает. И не Мельбурн, раз он перенес разговор на завтра. Тогда кто же?
– Похоже, что маркиз его хорошо знает, – добавила служанка. – Так вы спуститесь к ним или нет?
– Одну минуточку! – сказала Сарала и подошла к окну. На подъездной дорожке стояла коляска, лошадь ей была не знакома, герба на дверце не было. Вероятно, предположила она, это один из приятелей отца, который успел обзавестись широким кругом знакомств в парламенте. По крайней мере это не очередной кандидат в ее женихи, сосватанный ей подружками матери. Наверняка известие о ее помолвке успело облететь весь город.
Сарала встряхнула головой и покинула спальню, чтобы присоединиться к родителям и нежданному посетителю.
– Сара! – воскликнула маркиза, сидевшая в кресле возле окна. – Ты только посмотри, кто нашел нас в Лондоне!
Стоявший возле камина широкоплечий светловолосый мужчина обернулся – и она обомлела.
– Вы совершенно не изменились со времени нашей последней встречи и по-прежнему прекрасны, – пробасил он с обаятельной улыбкой.
Сарала наконец-то взяла себя в руки и, сделав реверанс, сухо произнесла:
– Виконт Делейн! Добрый день!
– Разве тебя не радует встреча со старинным другом нашей семьи, Сара? – с удивлением спросила маркиза.
– Не будьте к ней так строги, миледи, – сказал гость. – Очевидно, Сара запамятовала, что когда-то называла меня просто Джоном.
– Джон говорит, что заезжал по делам в Суссекс и там случайно узнал из газет о нашем приезде в Лондон, – вступил в разговор маркиз, угощая гостя бокалом красного вина.
– Да, – подтвердил блондин. – В газете говорилось, что вы блистаете в высшем обществе, пользуясь покровительством герцога Мельбурна и его родственников. Я не смог удержаться и примчался сюда. – Виконт улыбнулся: – Мне даже не верится, что мы с вами не виделись вот уже два года!
– Вы непременно должны поужинать с нами! – Леди Ганновер взяла со столика колокольчик и позвонила.
– Я не смею навязываться, – скромно потупившись, отвечал виконт.
– Что за вздор! Ведь мы почти родственники!
– Вызывали, миледи? – спросил дворецкий, прибежавший на звонок.
– Да, голубчик, передайте повару, что за столом сегодня будет еще одна персона.
– Будет исполнено, миледи! – Лакей поклонился и ушел.
– Где вы остановились в Лондоне? – спросила Сарала, надеясь, что ее сердце наконец успокоится и она сможет собраться с мыслями. Ей казалось, что все присутствующие слышат, как громко оно стучит у нее в груди. Что же привело виконта в их дом? И почему именно теперь? Случайно ли он нагрянул к ней, когда у нее и без того шла голова кругом?
Джон Делейн, с которым они познакомились в Дели, не был для Саралы желанным гостем. Она прекрасно знала, что он собой представляет на самом деле, и не желала снова связываться с этим амбициозным и хитрым лисом.
Живя в Дели, этот скользкий человек добился больших успехов как по карьерной, так и по коммерческой линии. Однако постоянно искал протекции и дружбы главы семьи Карлайл, занимавшего высокий пост в Ост-Индской компании в то время и слывшего весьма состоятельной особой.
– В Лондоне живет мой кузен Уильям Адамсен, – сказал он. – Я решил воспользоваться его любезным приглашением погостить у него.
– Это приятное известие, – проговорил маркиз. – Ты согласна со мной, Сара?
Скрепя сердце она ответила:
– Да, разумеется, папа! Будет приятно знать, что где-то рядом проживает наш хороший знакомый. – Она прокашлялась и добавила: – Прошу извинить меня, но я должна прилечь, мне что-то нездоровится. – И направилась было к выходу.
– Не торопись уйти от нас, доченька, – остановила ее мать. – Ты непременно должна сообщить нашему гостю радостное известие.
– Осмелюсь вам возразить, мама, что это несколько преждевременно, – с вымученной улыбкой ответила Сарала.
Делейн обвел всех присутствующих удивленным взглядом:
– Должен признаться, господа, вы просто заинтриговали меня!
– Так и быть, новость сообщу вам я! – воскликнула маркиза. – Сара выходит замуж за брата герцога Мельбурна. Разве это не чудесно? – Она потерла ладони.
Виконт вскинул бровь и вперил в нее взгляд карих глаз.
– Неужели? – спросил он. – Какой сюрприз!
– Его зовут Шарлемань, – вставила Сарала. – Но пока еще ничего окончательно не решено.
Губы виконта вытянулись в язвительной улыбке.
– Поздравляю вас, леди Сара! Я рад за вас.
Она кивнула, закусив нижнюю губу, и поспешно ретировалась в свою спальню, лелея в сердце надежду, что ничего более ужасного нынче уже не произойдет.
Их лица походили на непроницаемые суровые лики испанских инквизиторов, предвкушающих удовольствие от пытки еретиков. Шарлеманю показалось даже несколько странным, что они не потирают от злорадства ладони. Маркиза, хищно осклабившись и обменявшись многозначительными взглядами с адвокатами, проговорила:
– Во-первых, милорд, мы потрясены вашим неджентльменским обращением с нашей дочерью Сарой.
Сидевший рядом с ней за обеденным столом худой и бледный стряпчий записал что-то в блокноте.
Шарлемань цинично подумал, что эта запись обойдется ему еще в пятьсот фунтов.
– Но тотчас же после этого недоразумения он сделал нашей дочери предложение стать его законной супругой, – добавил лорд Ганновер.
Шарлемань мысленно вычел из общей суммы предстоящих ему расходов двести пятьдесят фунтов. Пока ему не задавали никаких вопросов, и это его вполне устраивало. Единственным его желанием было вытащить из-за стола Саралу, увлечь ее в укромный уголок и довести своими поцелуями до такого состояния, в котором она бы наконец отдала ему проклятые рулоны шелка.
Сарала не поднимала на него глаз, с тех пор как прибыла вместе с родителями и адвокатами для разбирательства в Гриффин-Хаус. Вид у нее был подавленный, как, впрочем, и у ее отца. Герцог Мельбурн походил на айсберг холодным и бесстрастным выражением лица. Шарлемань сделал вывод, что со вчерашнего дня он не изменил свою точку зрения на происшествие в доме Элеоноры.