Встав перед зеркалом, все три дамы полюбовались своим отражением и остались удовлетворены настолько оригинальным обликом. Ликовала и Пенелопа, которой Сарала дала надеть голубой головной убор с вуалью. Она вызвалась первой появиться в маскарадном наряде перед родственниками и гостями.
– Ступай, деточка! – велела ей Элеонора – А мы пойдем следом. Ведь мы готовы?
– Да, вполне, – вздохнув, сказала Каролина.
Все вышли из комнаты и начали спускаться по лестнице Замыкала процессию леди Ганновер. Сарала с волнением ожидала реакции Шарлеманя, ведь она впервые появится перед ним в национальном индийском наряде, больше похожая на индианку, чем на англичанку, благодаря своему стойкому загару. Как это отразится на его свадебных планах? Не передумает ли он жениться на ней?
Пенелопа смело подошла к дворецкому и громко спросила:
– Стэнтон, а где мой папа?
От удивления у бедняги глаза на лоб полезли. Когда же он перевел взгляд на остальных женщин, то даже рот раскрыл:
– Он в гостиной, леди Пенелопа, – поборов волнение ответил наконец он.
– Будь добр, открой нам двери, – сказала девочка.
– Да, конечно, – ответил дворецкий. – Сейчас, миледи.
На лице Элеоноры в это время не дрогнул ни один мускул. Она держалась с завидным хладнокровием, свойственным всем Гриффинам. Очевидно, она проявляла бесстрашие во всем, тем более в выборе костюма, заключила Сарала.
Входя в гостиную, она очень волновалась, сердце ее бешено стучало в груди, над верхней губой выступила испарина. Первой подала голос Пенелопа.
– Ну и что ты думаешь об этом, папа? – спросила она у герцога Мельбурна.
Себастьян обернулся и застыл, не веря своим глазам. Но взгляд Саралы был устремлен на Шарлеманя. На его лице тоже отображалось изумление. Он долго не мог произнести ни звука. Сарала невольно улыбнулась, глядя на него.
– Разрази меня гром! – промолвил Закери, откинувшись на высокую спинку стула.
Лорд Деверилл поставил бокал с портвейном на стол.
– Которая же из вас моя супруга? – спросил он.
– Я здесь! – Элеонора помахала ему рукой.
– Ты прелесть! – воскликнул он, вскочил и поцеловал жену.
Шарлемань тоже встал из-за стола и, подойдя к Сарале, спросил:
– Это твоя идея?
– Нет, братец мой! – ответила ему Элеонора. – Взгляни на Себастьяна! Похоже, он проглотил язык.
– Ничего подобного, – заявил герцог, выпив вина. – Вы все выглядите замечательно. И будете в центре всеобщего внимания на балу. – Он выразительно взглянул на Саралу. – Вот только готовы ли вы сами к этому?
– Нам с Саралой будут завидовать, – пожав плечами, сказал Шей, обнимая невесту за талию.
Она преисполнилась чувством огромной благодарности к нему за поддержку. Мельбурн же явно был не в восторге от ее затеи. Он довольно-таки сердито взглянул на сестру и хмыкнул. Другие же присутствующие мужчины разделяли точку зрения Шея. Отец Саралы усмехался и покачивал головой.
Не упрекнул герцог только Пенелопу, однако и комплимента ей он тоже не сделал. В вестибюле он молча передал ее под опеку гувернантки и стал надевать шляпу и перчатки.
– А где же твоя маска? – спросила Сарала у Шарлеманя.
– Проклятие! Чуть было не забыл о ней. – Он побежал наверх по лестнице.
– Вот теперь ты стала похожа на ту Саралу, которую я помню по Индии, – шепнул ей Делейн и предложил взять его под руку.
Сарала сделала вид, что не заметила этого жеста, и поправила украшение на своем головном уборе.
– По-моему, в таком наряде вам не доводилось меня видеть, милорд, – подчеркнуто холодно ответила она.
– Возможно, однако именно такой я тебя всегда и представлял себе, когда вспоминал, – ответил он.
Вскоре вернулся Шарлемань, держа в руке маску.
– Ну и что ты на это скажешь? – спросил он.
– Это же лик дьявола! – Сарала изумленно распахнула глаза.
Шарлемань разразился сатанинским смехом и увлек ее к выходу. На площадке парадной лестницы он отметил, что рубин чудесно гармонирует с ее головным убором.
– Как и твоя заколка на галстуке с этой полумаской красного цвета, – сказала Сарала.
Элеонора взяла ее под руку и изъявила желание сесть в одну карету с остальными дамами.
– Я не отпущу ее сегодня от себя ни на шаг! – заявил Шей.
– Лорд Ганновер! Мне надо обсудить с вами один земельный вопрос, – сказал Закери, предлагая леди Ганновер взять его под руку.
На какое-то время все позабыли о Джоне Делейне. Виконт растерянно переводил взгляд с одной кареты на другую, и радостная улыбка медленно сползала с его лица. Наблюдая за ним, Сарала втайне ликовала. Он явно рано радовался, что попал в круг избранных, и чувствовал себя лишним среди родовитых аристократов.
Мельбурн что-то шепнул Закери, направляясь к карете Деверилла, младший брат обернулся и сказал виконту:
– Поезжайте с нами, Делейн!
Лорд Деверилл заметил, когда карета тронулась с места:
– Как это вы чуть было не забыли старого приятеля вашей семьи, леди Сарала?
Она только пожала плечами в ответ, сидя между герцогом и Шарлеманем. Однако, помолчав, все же ответила:
– Герцог Мельбурн оказал нашей семье и без того большую честь, пригласив нас на такое торжество. Моему отцу не следовало просить его еще об одной услуге.
– Вы критикуете во всеуслышание отца? – промолвил, глядя в окошко кареты, Мельбурн.
– Себастьян! – холодно одернул его Шарлемань.
– Я критикую его за излишнюю душевную доброту. Как показывает обретенный мной в высшем обществе опыт, это качество не в почете среди аристократов. Для них главное – пустить пыль в глаза.
Герцог рассмеялся:
– А теперь вы возражаете мне!
– Вам виднее, ваша светлость.
– Если кто-то считает, что в этой карете тесно, то я могу отвезти Элеонору домой, – сказал Деверилл и погладил супругу по руке. – И сделаю это с превеликим удовольствием.
Она потрепала мужа по колену и проворковала:
– Наберись терпения, Валентайн, тебе еще придется сегодня танцевать со мной.
Возле особняка графа Уэкстона к их прибытию туда собралась уже добрая половина экипажей лондонской знати. Выглянув в окошко, Элеонора с улыбкой воскликнула:
– Ханна Дайсон снова надела костюм пастушки! Бедняжка!
– Очевидно, ей нравятся овечки, – ответил Деверилл, выходя первым из кареты и подавая руку супруге.
Сарала вдруг отчетливо осознала, как разительно отличаются они в своих индийских костюмах от остальной публики, и запаниковала. Не подвергла ли она помолвку с Шеем неоправданному риску? Высший свет может воспринять ее затею как дерзкий вызов устоям.