Впрочем, что там говорить, если она сама почти ничего не знает. Неожиданная встреча и дурное предчувствие вряд ли могут служить доказательствами для здравомыслящего человека. Все же…
– Стоять на месте!
Сэм на мгновение замерла. Какой-то тип семенил к ней по тротуару. С одним она как-нибудь справится, несмотря даже на то что в одной руке он держал пистолет. Какого черта она позволила себе так расслабиться, что ничего не заметила, пока он практически не набросился на нее?
Сердце девушки тревожно екнуло, давно забытый фонтан адреналина забил в крови. Саманта слегка пожала плечами, позволив сумочке соскользнуть с плеча на запястье, и стиснула ремешок. Не слишком-то грозное оружие, но он, возможно, не ожидал сопротивления.
– Почему бы тебе не сбавить темп, котик? – протянула она с мягким южным акцентом. – Разве можно пугать девушку до полусмерти такими наездами?
– Встать на колени, руки на голову!
Она слышала эти слова в каждой части полицейского сериала, который смотрела по телевизору. Душа ушла в пятки, когда она заметила блеск полицейского значка.
– Я живу прямо за углом, – попыталась объяснить она пятясь в сторону Центрального парка. – Дом двенадцать. Я живу с Риком Аддисоном.
– На колени! Вот дерьмо!
Каждая мышца, каждый инстинкт вопили сиренами, призывая ее бежать. Но, заглушив этот порыв, Саманта встала на колени, напомнив себе, что не сделала ничего дурного. Конечно, провести ночь в Центральном парке – это чистое безумие, но не преступление.
– Руки на голову. Переплетите пальцы, – командовал полицейский.
– Ладно-ладно, только успокойтесь. Уже поздно, и я устала.
Коп постучал по микрофону, прикрепленному к плечу, и сказал нечто, прозвучавшее, как «Я ее взял», прежде чем зашел Сэм за спину и схватил за руки.
Судя по всему, они искали именно ее. А это худо, очень худо!
Холодный, жесткий и очень тесный наручник сомкнулся на запястье.
– Иисусе, – пробормотала она, душа панику при мысли о том, что ее наконец сцапали. – Может, хотя бы скажете, что происходит? С Риком все в порядке?
Вместо ответа коп заломил ее правую руку за спину и защелкнул второй браслет.
– Вставайте, мисс.
По крайней мере, он хотя бы относительно вежлив. Саманта, неловко ворочаясь, поднялась. Держась одной рукой за цепочку наручников, коп пошарил другой по ее рукам, ногам и талии. И к счастью, не заметил скрепки в наружном кармане левой штанины, что значительно улучшило ее настроение. Имея скрепку, можно открыть наручники быстрее, чем коп успеет глазом моргнуть.
Больше всего ее беспокоило то, что коп отказывался отвечать на вопросы.
– Пожалуйста, объясните, что случилось, – взмолилась она, споткнувшись, поскольку коп как раз в этот момент подтолкнул ее в спину. – С Риком все в порядке?
– Насчет этого поговорите с детективом Горстайном.
– Отдел убийств? – пролепетала она, надеясь, что это не так.
– Грабежи.
Слава Богу! Рик жив. И никто не умер, что само но себе большое счастье.
Коп снова подтолкнул ее вперед. Очевидно, он привык задерживать громил и пьяниц. При желании она могла бы всадить колено ему в пах и раствориться в ночи.
Едва они приблизились к углу, Сэм заметила вспышки красных и голубых отблесков на зданиях и деревьях. Интересно… Еще несколько футов, и она сообразила бы, что происходит. И скорее всего сумела бы сбежать.
Сэм насчитала пять патрульных машин, микроавтобус и автомобиль без опознавательных знаков с красным сигналом на заднем стекле. Ни «скорой помощи», ни пожарных, но что-то определенно случилось, и случилось в ее… то есть в доме Рика.
Симпатичный парень в темном костюме встретил ее у подножия лестницы.
– Вы, должно быть, Горстайн, – кивнула она.
– А вы, полагаю, мисс Джеллико, – бросил он, продолжая грызть зубочистку. Вероятно, недавно бросил курить, вот и пытается чем-то заменить сигарету. Впрочем, для копа слишком хорошо одет.
Разглядывая его, она мысленно избирала линию поведения. Стоит казаться паинькой? Или стервой? Но, поскольку копов было куда больше, а на ее запястьях – браслеты, пожалуй, разумнее будет притвориться дружелюбной.
– Да, я Сэм Джеллико. Протянула бы руку, но, к сожалению, моя свобода ограничена.
Уголок его губ слегка покривился.
– Восемь лет назад я расследовал один из грабежей вашего отца. К сожалению, мы так и не нашли то полотно Энди Уорхола. Бьюсь об заклад, даже Мартину до вас далеко.
Господи, при чем тут Мартин? Это она увела тогда Энди Уорхола!
Ее даже затрясло от страха.
– Я не мой отец, – процедила она. – И хотела бы знать, что тут творится.
– Но сначала мне нужно задать вам пару, вопросов.
– Никаких ответов, пока вы не скажете мне, всели в порядке с Риком.
– С Аддисоном? Все в полном порядке. Сидит на кухне и скорее всего беседует по телефону со своим адвокатом.
Класс! Не хватало еще впутать во все эти дела Тома Доннера, этого ретивого бойскаута!
Но тут до нее по-настоящему дошли слова Горстайна.
– Зачем Рику понадобился адвокат.
– Об этом лучше узнать у него. А теперь прошу объяснить, где вы были от полуночи до трех.
– По-моему, это мое личное дело, – огрызнулась она. – Я что, арестована?
Он оглядел ее, прежде чем кивнуть:
– Именно так.
– В этом случае прошу зачитать мне мои права, и я желаю увидеться с Риком Аддисоном.
– Нет. Руис, зачитай даме права.
Коп, надевший на нее наручники, вытащил из нагрудного кармана небольшую карточку. Саманта наскоро оглядела окна близстоящих домов, откуда выглядывали любопытные физиономии соседей. У двоих даже были камеры. Мать твою за ногу!
Сэм глубоко вздохнула.
– Вы имеете право молчать. Помните, все, что вы…
– Рик!
Горстайн перекусил зубочистку.
– Ведите ее в машину. Допросим в полицейском участке.
Но стоило Руису потащить ее к ближайшей патрульной машине, как Саманта уперлась ногами в землю.
– По крайней мере объясните, за что меня арестовали.
Горстайн с похоронным видом уставился на половинки зубочистки, прежде чем уронить их на тротуар.
– Кража в крупных размерах.
– Чего именно?
Коп, стоявший в дверях дома, отлетел в сторону, Рик босиком и в одном синем халате, сбежал с крыльца и бросился к ней.
– Саманта!
– Тащите ее в чертову машину, – прорычал Горстайн и подхватив ее под локти, оторвал от земли. Второй коп тем временем распахнул дверцу машины. – Нельзя, чтобы они сговорились!