Эви взглянула на красивое худощавое лицо Сента. Он действительно чувствовал себя неловко, словно не знал, как реагировать на комплимент. Что бы ни произошло, он казался искренним. Боже милостивый! Она так им гордилась. И ей так сильно хотелось поцеловать его, что она испытывала почти физическую боль, оставаясь неподвижной.
— Эвелина? — прошептал он.
— Да? — Сердце подскочило у нее в груди.
— Ты рискуешь выдавить из меня кровь, если не перестанешь так сжимать мне руку.
— Ох. — Она слегка разжала пальцы.
— Ну так что вы думаете о пикнике генерала Барретта? — оживленно спросила Джорджиана.
— Очень любопытно. Я рад, что мисс Раддик помогла мне получить приглашение.
Эви заметила, что лорд и леди Хантли пересекают лужайку невдалеке от них, переходя от одной группы гостей к другой. Графиня была троюродной сестрой Кларенса Алвингтона и отличалась лютой приверженностью к высокой репутации своих родственников. Брат Эвелины и Алвингтоны отсутствовали сегодня, так что супруги Хантли были для нее наилучшим шансом довести сплетню до слуха Кларенса. Она потянула Сента за руку.
— Пойдемте собирать цветы, милорд! — воскликнула она громким голосом, глупо хихикая. — Гости всегда приносят цветы для украшения столов.
Судя по выражению лица Сента, он решил, что она лишилась рассудка. Тем не менее кивнул:
— Цветы. Ну конечно, мисс Раддик. Не присоединитесь ли к нам, Дэр, леди Дэр?
Снова потянув его за руку, Эви решила, что легче было бы сдвинуть с места лондонский Тауэр, чем маркиза де Сент-Обина, если он предпочитает оставаться на месте.
— Идут все. Давайте поспешим, пока остальные не оборвали самые лучшие цветы.
По лицу Дэра было видно, что он не слишком-то уверен в ее здравом уме.
— Эви, может быть, Сент предпочитает оста…
— Идите вдвоем, — перебила Джорджиана. — Так будет лучше. Посмотрите, даже миссис Маллен собирает нарциссы вместе с генералом. Зачем вам в спутники скучная семейная пара?
Виконт удивленно взглянул на жену, приподняв бровь.
— Скучная?
Сент явно не захотел слушать неизбежные пререкания и двинулся в путь, но споткнулся о корень дерева, так что Эви чуть не свалилась на землю.
Сент подхватил ее под локоть и помог восстановить равновесие.
— Мог бы сначала предупредить, — прошептала она. В его серых глазах мелькнул насмешливый огонек.
— Извини, мой нежный ягненочек.
— Ха!
Подхватив его под руку и отряхивая другой рукой юбку от луговой травы, она потянула его дальше по склону.
— Кстати, — продолжил он разговор, — ты окончательно спятила?
— Потому что хочу нарвать цветов?
— Потому что хочешь, чтобы тебя видели со мной, Эвелина. Я сказал, что ты должна оставаться рядом со мной, но совсем не имел в виду, что мы вместе удалимся в заросли. Если только до твоего брата дойдет слух…
— Не стоит беспокоиться о моем брате, — перебила она с большей уверенностью, чем на самом деле чувствовала. Она играла с огнем и понимала, что при той силе желания, которым она была охвачена, ей очень повезет, если она не очутится на спине с задранной юбкой. — Просто развлекайся, Майкл.
— Если бы моей задачей на этот день было развлекаться, мы бы с тобой находились в моей спальне за закрытыми шторами. А это, — и он указал на виднеющихся в отдалении гостей, — я только терплю.
Эви замедлила шаг. Возможно, сегодня она слишком уж эгоистична и несправедлива. Конечно же, он не может свободно чувствовать себя здесь, где каждый смотрит на него косо.
— Ты жалеешь, что пришел?
Он улыбнулся свойственной ему мрачной чувственной улыбкой.
— Если бы я не пошел, то сейчас мерил бы шагами свою бильярдную, мечтая оказаться здесь.
— Почему?
— Потому что здесь ты. Почему же еще?
— Я… просто не ожидала… — Она почувствовала, что краснеет, когда он склонился к ней ближе.
— Ты ведь не думала, что я упущу такой случай? — закончил он, глядя ей в глаза. — Зачем бы мне это?
— Сент…
Он покачал темноволосой головой.
— Майкл.
О Господи! Может быть, если она после этого разыграет испуг или удивление, ей удастся отделаться лишь поцелуем, а не погибнуть окончательно? Просто ощутить прикосновение его губ к своим губам, крепко прижаться к нему всем телом, зная, что он также сильно хочет ее, как и она его. Просто…
— Смотри, маргаритки.
Двигаясь с неловкой поспешностью, совершенно непохожей на его обычную грацию, Сент практически стряхнул ее со своей руки, отступил, а затем, повернувшись, направился к небольшому ручью. Тяжело дыша, Эвелина смотрела ему вслед. Что-то пошло совсем не так. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, а он не пожелал. Просто сбежал… или что-то вроде этого.
— Вот эти очень красивы, не правда ли? — позвал он, срывая цветы.
Эви мигнула, прикусив губу, чтобы сдержать приступ смеха. Он нервничал.
— Господи. Не нужно с корнями, только стебельки.
Он снова взглянул вниз, открутил корешки легким движением, которым она невольно залюбовалась, и протянул цветы ей.
— Так лучше?
Спустившись на берег ручья, она взяла из его рук бедные поломанные цветочки.
— Ах, очень мило. Только нет ли у тебя ножа?
— Есть. — Сент наклонился и достал из сапога узкий девятидюймовый нож.
Эвелина судорожно сглотнула.
— Он был… — Она замолкла, переводя взгляд с оружия H;I его довольное лицо и обратно. — Он был у тебя в приюте?
— А если бы был?
— Тогда спасибо, что не пустил его в ход.
Сент скривил губы, глядя вдаль, словно мысли его блуждали где-то далеко.
— У меня не было с собой ножа, и, возвращаясь к прошлому, я этому очень рад. — Присев на корточки, он срезал еще несколько маргариток и протянул их девушке. — Полагаю, что, будь я вооружен, жизнь моя сложилась бы совсем иначе.
— Значит, ты… рад, что я похитила тебя и на неделю при ковала цепью в подвале сиротского приюта?
Он улыбнулся нежной задумчивой улыбкой, которую прежде ей не приходилось видеть, и сердце едва не выскочило у нег из груди.
— Я наконец-то понял, почему это проклятое место назвали «Заря надежды». Потому что кто-то каким-то образом догадался, что мы с тобой должны встретиться там, Эвелина Мария.
О Господи!
— Майкл, мне очень хочется поцеловать тебя прямо сейчас Сент улыбнулся еще шире, в глазах блеснул озорной огонек.
— Эвелина, поцелуй — это только начало того, что мне хотелось бы сделать с тобой прямо сейчас. Однако, — и он выпрямился, протягивая ей еще одну охапку цветов, — я не собираюсь ничего делать.