— В котором часу это было? — спросил Селлерс.
— Я не могу сказать точно, но примерно это соответствует вашим данным: между девятью сорока пятью и десятью пятнадцатью. Когда я видел ее в последний раз, было около десяти часов.
— Еще что? — спросил Селлерс.
— Человек, сидевший за рулем пикапа, остановил машину невдалеке от кафе «Монте-Карло», вошел в кафе и стал его осматривать в поисках человека, с которым у него была там назначена встреча.
— Дьявол! — выругался Селлерс.
Я кивнул.
— Откуда ты знаешь? — спросил он.
— Я находился в кафе.
— Еще что-нибудь?
— Да, — сказал я. — Парень был не один.
— Ты имеешь в виду, что он зашел в кафе не один?
— Нет, кто-то сидел в машине рядом с ним, и они вместе пересекли границу.
Глаза Селлерса сузились. Он осторожно жевал кончик сигары, переваривая мою информацию.
— Опиши его, — сказал он.
— Я не могу этого сделать.
— Почему?
— Когда я шел, было темно. Пикап стоял в очереди машин перед пограничным постом. Я разглядел водителя, но пассажир сидел в углу кабины, и его лицо находилось в тени.
— Может быть, что-нибудь о его росте, возрасте, комплекции?
— Я бы сказал, что ему около тридцати, но это можно предположить лишь по тому, как он держал голову и по форме плеч. Не знаю, насколько бы он вытянулся, если бы встал, но сидя он казался человеком среднего роста.
— Пошли, — сказал Селлерс. — Я все же собираюсь вам кое-что показать, шутники.
Мы последовали за ним к полицейской машине. Он привез нас к стоянке, что находилась рядом с полицейским участком.
— Она самая? — спросил Селлерс, когда мы вышли из машины и очутились перед плавучим домиком на прицепе у пикапа марки «форд».
— Она самая.
— Внутрь заходить нельзя, — сказал Селлерс. — Мы пропускаем все через мелкое сито — ну, там, отпечатки пальцев, следы и все такое. Но у меня есть что вам показать.
Он подвел нас к задней части одного из понтонов.
Я понял, что его уже исследовали на отпечатки пальцев. Он был посыпан порошком, выявившим парочку хороших отпечатков, которые уже наверняка сфотографировали.
Селлерс сказал:
— Одну минуту.
Он поднял две металлические открывалки для бутылок, которые лежали на стуле возле понтона, захватил ими как крючками маленький выступ на понтоне и потянул на себя. Крышка подалась.
Селлерс вытащил носовой платок, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, и снял крышку.
Дно понтона было покрыто хорошо спрессованными брикетами высушенной марихуаны.
Я тихонько свистнул. Колхаун молчал.
Селлерс сказал:
— Как видите, мы сняли два хороших отпечатка с крышки. Теперь, ради вашей же пользы, зайдите в участок и оставьте свои пальчики.
— С какой стати?
— Просто мы хотим убедиться, что отпечатки, над которыми мы сейчас работаем, не принадлежат ни одному из вас.
Я взглянул на Колхауна.
— Мне кажется, что у вас нет законных оснований брать наши отпечатки, — сказал Колхаун.
— Возможно, нет, — сказал Селлерс, — но мы, так или иначе, все равно их достанем. Итак, вы отказываетесь?
— Вовсе нет, — сказал я поспешно. — Все дело в том, что у вас в архиве есть мои отпечатки. Вы уже несколько раз снимали их.
— Я знаю, знаю, — сказал Селлерс.
— Это произвол, — возразил Колхаун. — Если бы у вас была хоть малейшая причина подозревать любого из нас, тогда другое дело. Но вы просто ищете факты и…
— И, — перебил Селлерс, холодно глядя на него, — мы нашли вас, Мильтон Карлинг Колхаун. Вы живете отдельно от жены. Разъехавшись с ней, вы сняли квартиру в Мантелло, очень шикарную квартиру на Вилшир-бульваре.
Вчера вечером, около половины десятого, вы говорили по телефону с Мехикали. Сразу после этого вы позвонили в гараж и сказали служащему, что вам срочно нужна ваша машина, чтобы выехать из города по делам.
Очевидно, по телефону вам сообщили нечто важное, раз вы немедленно отправились в долину Империал.
Должно быть, вы прибыли сюда сегодня ночью, примерно в два часа. Должно быть, из-за дождя поездка оказалась тяжелой — когда я увидел вас, вы показались мне слегка усталым.
Когда вы подъезжали к городу, не исключено, что вам попался плавучий домик на прицепе, стоящем у дороги. Не исключено, что машина показалась вам знакомой и вы вышли и осмотрели ее. Мы обнаружили несколько отпечатков как на внешней, так и на внутренней стороне крышки понтона. Поэтому, мистер Мильтон Карлинг Колхаун, будьте любезны пройти в участок, чтобы у вас сняли отпечатки пальцев.
Колхаун глубоко вздохнул:
— Черт возьми, как вы узнали о телефонном звонке и времени, когда я выехал из Лос-Анджелеса?
Селлерс усмехнулся, не вынимая сигары изо рта:
— Не стоит недооценивать полицию, сынок. После того как я встретился с вами за завтраком, я сделал несколько звонков и спустя минуту имел всю необходимую информацию. Вы законопослушный гражданин. Когда вы переехали на другую квартиру, вы даже сообщили об этом в дорожную службу, дав им свой новый адрес, — поступок, достойный похвалы. Вы знаете — закон требует этого. Далее: квартиры в Мантелло — шикарное место. Коммутатор там работает круглосуточно. Телефонистка, работавшая ночь, не следила за вашим разговором, но помнит, что звонили из Мехикали. Вам не приходило в голову, что вам мог звонить Эдди Саттон, чтобы сообщить, что он благополучно пересек границу с грузом, а вы в ответ велели ему ждать вашего прибытия?
— Вы с ума сошли! — воскликнул Колхаун.
Селлерс вытащил изо рта сигару, внимательно посмотрел на изжеванный конец, сунул сигару обратно в рот, достал зажигалку, чиркнул ею и, поднеся к сигаре, держал, пока не выпустил светло-голубой столб дыма.
— Это все предположения, — сказал он. — Но они не лишены оснований. Так что лучше не упрямьтесь и идите за мной.
Мы вошли в полицейский участок, и Селлерс взял наши отпечатки пальцев.
Было очевидно, что Колхаун в первый раз участвует в этой процедуре. Он был скован, и полицейскому приходилось помогать ему, придерживая кончики пальцев и аккуратно прижимая их к бумаге. Потом он замешкался, не зная, что делать с протянутой ему салфеткой, пропитанной растворителем, чтобы отмыть руки.