В коридоре под дверью дожидаться не стал, слишком много чести. Прошел сразу во внутренний двор.
Меня распирало сразу два чувства: злость и любопытство, и еще неизвестно, какое из них было сильнее. Я огляделся. Окна комнаты, в которой проходило собрание, выходили как раз в этот двор, это я хорошо запомнил, а значит, не все потеряно. Сразу приметил несколько узких вертикальных окон, располагавшихся невысоко от земли. Осторожно заглянул внутрь.
Точно, та комната. Вот и Ареин, и Иллина. Лицо у девушки какое-то нехорошее, бледное.
Интересно. Очень интересно. Я быстро сплел весьма незамысловатую на вид паутинку, больше похожую на толстый жгут, один край которой прицепил к уху, а второй — к оконной раме.
— Как? Он не мог! Он не имел права! — в растерянности прошептала лоэл'лина.
— Сожалею, лоэлла Иллина, но Эсриан Амирин-Саурэ главнокомандующий, он может если и не все, то очень многое.
— Но он не имел права снимать меня с должности и отправлять в Таннис, чтобы я там, как трусливая мышь, дожидалась первого же корабля! — чуть ли не скороговоркой выпалила девушка.
Вот это да! Это я удачно на собрание сходил!..
А сколько экспрессии! Сколько страсти! Я Иллиной аж залюбовался.
— Извините, приказы ару эссэни не обсуждаются.
Ага, и тут неважно, чей он бывший муж. Хотя нет, наоборот, важно. Ведь Эсриан не о чьей-то там бывшей супруге заботится, а о своей. Правда, этой своей заботой он на долгие и долгие годы перечеркивает карьеру Иллины. Впрочем, эта лоэлла тоже хороша, могла бы выбрать себе стезю, где не зависела бы от мужа.
— Лоэл Ареин, а как-то можно?.. Ну хотя бы вместе с вами поехать, все-таки не так позорно будет? Или если я с Эсрианом лично поговорю?
— Нет, — эльф покачал головой. — Эсриан предвидел вашу реакцию, и, я уверен, он не изменит своего мнения. Еще раз сожалею.
Как интересно! Почему это наш доблестный ару эссэни посчитал, что в Таннисе его бывшей жене будет безопаснее, чем в одном отряде со мной? И это при том, что он уже, без сомнения, знал об ургских кораблях в порту города…
Уже несколько дней мы ехали по старой, еще имперской дороге вдоль побережья Скалистого моря.
Дороги — это бич Таэн Лаэссэ.
В наследство от Империи Алрин нам досталась огромная, разветвленная дорожная сеть. Имперцы вообще на дорогах не экономили, строили многочисленные мосты, дамбы, насыпи, да и само дорожное покрытие было таковым, что при должном уходе могло продержаться века. И ведь все еще держалось. Кое-где.
Во время Элиарай ару почти все мосты были разрушены, да и сами дороги сильно пострадали, а потом… Редко какие крупные эльфийские поселения располагались около и уж тем более на месте старых человеческих. Сами же мы дороги почти не строили, только в предместьях столицы, да еще к паре крупных новообразовавшихся городов проложили. Нам не хватало ни сил, ни времени, ни магических ресурсов, ни банально рабочих рук. Вот и приходилось пользоваться кое-как починенными имперскими дорогами, от которых отходили ответвления к новым поселениям.
На севере, на бывшей территории человеческих государств Райолла и Кириот, дела обстояли еще хуже, а за Велайскими горами дорог вообще, считай, не было.
Кроме Таин-кина на побережье располагалась еще только пара небольших поселений. Неудивительно, что дорога была просто в ужасном состоянии, не из-за Танниса же, в конце концов, ее нам ремонтировать.
Местность кругом была преимущественно равнинная, иногда даже попадались небольшие рощицы чахлых деревьев. Скалы тоже встречались — когда поодиночке, а когда и группами. Во времена Империи в этих исполинах были пробиты туннели, но сейчас большинство из них обвалились, а те, которые уцелели, использовать слишком опасно. Некоторые скалы даже обрушились на многострадальную дорогу, так что нам часто приходилось по грунтовке объезжать эти препятствия.
Скалистое море по праву можно было назвать одним из нерукотворных чудес этого мира. В нем то группами, то поодиночке причудливыми статуями застыли скалы. Не правда ли, удивительно, если учесть, что на берегах гор почти что и нет, наоборот, складывается впечатление, что каменистые исполины медленно выходят из воды. Лишь на юге пролив под незамысловатым названием Горло разрывает величественную цепь гор, делит их на Велайские и Габийские.
На севере Скалистого моря когда-то располагался торговый город Ларнасс. Он занимал сразу несколько десятков островов и островков, разделенных рукавами и протоками величественной Велайи. Между островами были перекинуты мосты, многие из которых являлись разводными. Когда-то давно, наверное, эти острова были просто скалами, но за века вокруг них скопилось огромное количество плодородной почвы, которую принесла река (а что-то, может быть, и сами люди притащили). Так что Ларнасс был знаменит, кроме торговли, еще и своими заливными лугами.
Во время войны этот город был полностью уничтожен: разрушены все дома, дороги и мосты. Тогда мы были очень недальновидны, не понимали, что стратегически выгодное месторасположение Ларнасса потом пригодится нам самим. Ведь только там можно было перебраться на другой берег в нижнем течении Велайи, не используя корабли и прочие плавсредства. Велайя не зря считается самой полноводной рекой на Тауре.
Мои соотечественники во время Элиарай ару вообще допустили много ошибок. Жажда мести затмила им взор.
Но дело сделано. Местность вокруг разгромленного Ларнасса за пару десятилетий превратилась в непроходимое болото. А вскоре оно еще и заросло какими-то уродливыми, сплошь покрытыми мхом и лианами деревьями, да и всяких смертельно опасных тварей развелось в болотах немало.
Свой город мы поставили в верховьях дельты Велайи. Реку там разрывало лишь несколько довольно крупных островов, которые огромными усилиями удалось сделать вполне пригодными для жизни. На центральном и самом большом из них и встал славный город Вэерот. А на берегах реки построили еще два города: Вэерот-онит и Вэерот-лисен. На правом и левом берегу соответственно.
Но мосты навести пока еще не успели, и соединяла эти три города паромная переправа.
Впрочем, до этой самой переправы нужно еще было добраться. Болота в последнее время все больше и больше разрастались и уже отхватили себе по довольно солидному куску от обоих берегов.
Чтобы объехать болото, нам пришлось свернуть с мощеной имперской дороги и уже по грунтовке проехать с десяток ири на восток и только затем опять повернуть на север.
Назвать эту дорогу объездной было бы не совсем верно, поскольку представляла она собой труднопроходимое месиво, даже несмотря на то, что шла по небольшой насыпи. Более того, эту насыпь прорезало множество ручейков и даже просто заболоченных канав, через которые были уложены грубо сбитые мостки. Слева от дороги тянулось настоящее море из серо-голубоватой осоки, из которого изредка выглядывали скалы, казавшиеся совсем небольшими по сравнению со своими родственниками, которые мы видели южнее. И все это перемежалось различными мутными протоками и лужами, притом последние иногда достигали поистине колоссальных размеров. А вот деревьев здесь, на окраине болот, было совсем мало. Но даже те немногие, которые я разглядел, были какими-то искореженными уродцами.