— Я здесь.
— Это важно, как никогда. Олимпия не должна попасть в газеты. Не сейчас. Ты непременно должен ее остановить.
— Я знаю, отец. В конце концов, она моя сестра. И я не позволю, чтобы с ней что-то случилось.
— Она тебе не сестра.
— Ну, сводная сестра. Какая разница? Это семья.
Отцовский голос как-то странно изменился.
— Послушай меня, Лукас. Очень внимательно послушай. Она не твоя сестра. В вас не течет общая кровь.
Разговор снова на минуту прервался.
— Что ты такое говоришь? Ты же женился на Стелле, потому что она от тебя забеременела.
— Я тоже так думал. И даже когда увидел нашу полную несхожесть с Олимпией, не усомнился в этом. В то время я был так опьянен твоей мачехой, что даже светлые волосы Олимпии меня не насторожили. Мне и в голову не могло прийти, что ребенок не от меня.
— И давно ты знаешь об этом?
Лукас услышал усиливающееся раздражение в голосе отца:
— Я начал подозревать, когда Олимпия подросла — она совсем не имела ничего общего с Демакисами! Но всего восемь месяцев назад Стелла признала этот факт — я не отец Олимпии.
— Восемь месяцев назад? — Мысль Лукаса напряженно заработала. Да, все совпадало — это было как раз до того, как Олимпия внезапно связалась с этим сопляком Куртом и вышла за него замуж.
— Вот именно. И Стелла сказала об этом Олимпии! — продолжал отец. — Видите ли, у Олимпии есть полное право знать, чья она дочь!
Да, теперь понятно, почему отец так боится прессы. Если об этом станет известно до выборов, газеты будут смаковать эти факты, и все может закончиться очень плохо.
— А Стелла не может помочь тебе связаться с Олимпией сейчас?
— Олимпия ее не послушает — она делает только то, чего от нее хочет этот бездельник Курт. Она говорит, что мать предала ее, выйдя за меня замуж. — Отец порывисто вздохнул и через секунду добавил: — Олимпию нужно остановить, и только ты можешь это сделать. Вытащи ее оттуда, Лукас, чего бы это ни стоило!
Джейд жила наслаждением уже три дня. Три дня с тех пор, как Лукас увез ее в дом на Малибу-Бич. Это было время полного счастья и блаженства. Никогда жизнь не казалась ей такой прекрасной, как теперь.
Безоблачное состояние, в котором пребывала Джейд, омрачало только одно — она не была честна с ним.
Закончив работу с документами последнего пациента клиники, Джейд с облегчением вздохнула и выключила компьютер. Скоро должен приехать Лукас, и она уже горела от нетерпения. Но к нетерпению примешивалась горечь нехорошего предчувствия.
Джейд вошла в душевую, примыкавшую к ее кабинету, чтобы немного освежиться. Каждый день она давала себе твердое обещание — открыть все свои секреты именно этой ночью. Оставить включенным свет и позволить Лукасу увидеть ее, как есть.
Но всякий раз это намерение отступало под непреодолимой силой их желания, перед осознанием того, что все может сразу измениться, как только Лукас узнает правду о ее теле.
С душевным трепетом Джейд пыталась представить его реакцию. Что это будет? Ужас? Отвращение? Полное охлаждение? В любом случае это не будет радость.
Помедлив у зеркала, Джейд подняла свою блузку. Ее взгляду открылось огромное красное пятно, подобное пятну от вина на праздничной скатерти, покрывавшее почти всю ее левую грудь. Белизна кожи только подчеркивала яркость пятна. И Джейд показалось это ужасным…
Нет, так продолжаться не может. Больше она не станет прятать свое уродство под одеждой или к кромешной темноте. Сейчас или никогда.
Джейд собрала всю волю в кулак и пригладила растрепавшиеся волосы.
Итак, решено. Это будет сегодня!
Девушка стояла около клиники в ожидании Лукаса. Она оказалась очень прилежной и талантливой ученицей. Каждый раз Лукас восхищался сочетанием застенчивости, невинности и мастерства, которое постепенно приобретала Джейд. Она по-прежнему продолжала стесняться света, хотя Лукас уже давно мечтал увидеть ее полностью обнаженной.
Но ему следует поторопиться. Лукас снова вспомнил последний разговор с отцом. Олимпия вернулась из Франции и вот-вот нагрянет в клинику.
Почему время летит так стремительно? Сейчас Лукасу даже не верилось, что скоро им придется расстаться. Они слишком мало успели с Джейд, как он будет жить без дивных изгибов ее прекрасного тела, без того неземного ощущения, которое давала ему близость с ней?
Размышляя об этом, Лукас подъехал к тротуару, где его уже ожидала Джейд, и затормозил. Он с нежностью окинул взглядом легкую ткань се одежды и прекрасные стройные ножки. Как скоро он лишится всего этого! Стоит ей лишь узнать его истинные цели, и она сразу же отвернется от него…
Да будет проклят отец!
Да будут прокляты сестра и ее беспутный муженек!
Да будут прокляты Делла-Боска и вся пластическая индустрия с се бесконечной погоней за идеальным телом!
Лукас поднял глаза и сразу заметил хмурый вид Джейд. Наверное, ей передалось его настроение. Но что делать — ему необходимо наконец-то выполнить свою работу.
Она должна рассказать ему все, что ей известно. Все, что Делла-Боска планирует сотворить с его сестрой. И тогда, возможно, с помощью добытых сведений он сумеет защитить свою семью и вернуть сестру к нормальной жизни. А заодно и расправиться с ненавистной Делла-Боска.
* * *
Почти всю дорогу они молчали, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Джейд искоса бросала на Лукаса удивленные взгляды, но лишь когда они подъехали к дому и вошли внутрь, все-таки спросила:
— Что-то случилось? Ты выглядишь напряженным.
Джейд молча смотрела, как Лукас наполняет бокалы. Она уже почти передумала открывать ему правду. Быть может, он от нее просто устал? Быть может, ему надоело чувствовать ее полную неискушенность в любовных делах?
Эти мысли практически парализовали девушку, лишив силы воли. Последние ночи были самыми прекрасными в ее жизни, и если Лукас больше ее не хочет…
Нет, надо что-то сделать, а не торчать истуканом возле дивана. Стряхнув оцепенение, Джейд сделала шаг к Лукасу, и в этот момент он повернулся к ней. Вся решимость Джейд мгновенно испарилась, она отпрянула в сторону — его лицо показалось ей таким жестким и неумолимым, что она едва не задохнулась. Но это длилось всего долю секунды, а затем на его губах вновь заиграла улыбка.
Однако Джейд успела заметить это странное выражение, эту моментальную вспышку злости. Лукас сердится на нее — почему?
А если он знает? Страх закрался в душу Джейд и сковал ее изнутри. Ей хотелось верить, что она достаточно осторожна, но что, если Лукас все-таки заметил? Может, он зол на нее за то, что она не была с ним честна, так же, как разозлился когда-то Гарри?