— Верьте, — сказал он матери, вспоминая слова мудрой женщины, имя которой будет носить его первая дочь. — Веруйте.
Сиднейское высшее общество еще не видело ничего подобного. Платье невесты было сшито из тонкой, сотканной из золотых нитей с вкраплениями изумрудов ткани, — лучшее, что создавали мастерицы Марраша. На платье красовался древний орнамент Кьюзи, дарующий процветание, долгую жизнь и плодовитость. Присобранное в талии, оно ниспадало на пол живописными складками. Платье было и элегантным, и вневременным — смесь лучших традиций Востока и Запада. С золотистой вуалью на черных волосах невеста выглядела подарком богов.
Его подарок богов.
Рафик старался сдерживать радость, когда она приближалась к нему. Другие сдерживаться не могли. Группа представителей племени из Марраша, среди которых была и Абиза, благословляли невесту, когда она проходила мимо них.
Остальные гости, расценив приветствия как традицию Кьюзи, присоединились к поздравлениям.
Поэтому Сера подошла к Рафику не под звуки органа, а под шум тысяч благословений, эхом отражавшихся в часовне.
«Подобных свадеб в Сиднее никогда не было, — подумал Рафик, — и вряд ли когда-либо будет».
Рафик улыбнулся невесте, когда она подошла ближе и протянула ему руку, лучезарно улыбнувшись ему.
— Я люблю тебя, — сказал он, зная, что никогда еще не был так искренен.
Его черноволосая красавица взглянула на него полными любви карими глазами:
— И я люблю тебя, Рафик. Навсегда.
И душа его воспарила. Зачем ему королевский титул, когда рядом — его королева?