– Вот почему ты так странно смотрел на меня иногда. Все это время ты вынашивал план, как ты сказал, о расплате.
– Именно так. Ну и какова же она, по-твоему, будет, эта расплата?
Лайэл смотрела на него, не отводя взгляда. Не могла вымолвить ни слова, содрогаясь от ужаса. Она молчала. Он продолжал:
– Вот почему я вернулся из Штатов. Вот почему я решил познакомиться с тобой. Поначалу мне просто хотелось жизнь вытрясти из тебя. Но правосудие меня остановило. И тогда я решил жениться на тебе. Теперь твоя очередь настала – страдать так, как несчастный Поль страдал.
Вот в чем дело! Вот, оказывается, ответ на все ее сомнения. Руки и ноги ее были холодные как лед, на лбу выступила испарина.
Нужно спокойно ему все объяснить. Откуда ему знать, что было между ней и Полем.
– Я была тоже влюблена в Поля, и я никогда ничем его не обидела, – сказала она.
Джордан потянулся за курткой, достал из кармана конверт с голубой каемкой. «Авиа». Протянул ей. Размашистый, цветистый почерк. Да, это писал Поль. Лайэл читала письмо, шевеля губами, стараясь вникнуть в смысл. «Я люблю ее, Господи, как я ее люблю. Я не знал, что это может довести меня до такого отчаяния. Я умолял ее быть моей женой. Она отказала мне. Я на коленях умолял ее, а она только смеялась…»
– Нет, нет! – закричала Лайэл. – Это было совсем не так.
– А она только смеялась, – повторил Джордан слова из письма.
– Это неправда, – продолжала она повторять. – Я никогда не пыталась как-то его обидеть. Я искренне говорю. И только из-за этого ты собираешься мне мстить? Наш брак может быть расторгнут и…
– Ну уж нет, – сказал он вкрадчивым голосом. – У нас нет никаких оснований для расторжения брака. Я в этом убедился!
Письмо выскользнуло из ее рук и упало на пол. До нее дошел весь ужас и кошмар ситуации. Он не только не любил ее, но и не искал близости с ней. Он и переспал с ней для того, чтобы брак считался законным.
Лайэл сидела, уставившись в одну точку, положив руки на полированную поверхность стола. Глаза казались особенно большими на мертвенно-бледном лице. Отчаяние, горечь от нанесенной обиды… Это же надо так ее одурачить, втравить в этот самым мошенническим образом подстроенный брак! Хотя, впрочем, почему подстроенный? Он же ни разу не сказал, что любит ее, не искал близости с ней. Он говорил только, что сделает все для дедушки. Нет, это она сама себя одурачила. Где были ее глаза? Но… но она же полюбила его!
Лайэл, как маленький ребенок, заплакала и, всхлипывая, положила голову на руки. Спустя какое-то время она выпрямилась. Отлепила прядь волос от мокрой щеки. Джордан за ней наблюдал. И весь его мрачный вид не сулил ничего хорошего.
Нет сил выносить этот взгляд! Раскалывалась голова. Лайэл встала. Взяла сумочку. Достала бутылочку с аспирином и пошла на кухню. Налила в чашку воды и хотела, открыв пузырек, достать таблетку, как вдруг в кухню вихрем ворвался Джордан. Она отпрянула, бутылочка упала на пол, и белые таблетки рассыпались по кухне. К счастью, бутылочка не разбилась и несколько таблеток в ней еще оставались. Джордан наклонился, взял бутылочку и спросил:
– Сколько нужно?
Голос его срывался. Похоже, что понервничал. Лайэл силилась что-то сказать, двигала губами, но так и не смогла ничего произнести. Он высыпал на ладонь две таблетки и протянул ей. Она отпила из чашки, попыталась проглотить их, но не смогла. Лекарство растаяло, и во рту стало горько.
Джордан собирал с пола таблетки. И тут до нее дошло! Ах вот оно что! Он решил, что она собирается «выскользнуть из западни», в которую он ее заманил, наглотавшись таблеток. Поэтому и ворвался сюда. Ну уж нет! Ничто не заставит ее добровольно уйти из жизни, оставить дедушку одного. Да он сразу же умрет!
Да, ловко Джордан использовал ее любовь к дедушке! И что же будет с бедным стариком теперь? Страх и отчаяние вновь овладели Лайэл. Она все стояла и слегка раскачивалась. Нужно что-то предпринять, но мозги отказывались соображать. Лайэл вернулась в гостиную и опустилась на диван перед камином. Голова по-прежнему раскалывалась. Лайэл откинулась на спинку дивана и плотно закрыла глаза.
Когда она проснулась, то обнаружила, что лежит на диване, под головой – подушка, одеяло плотно облегает ее со всех сторон. Головная боль исчезла, и Лайэл чувствовала себя лучше. Чуть приоткрыв глаза, она увидела, что Джордан сидит перед камином и не отрываясь смотрит в огонь.
Уже сгустились сумерки. За окном шел снег. Мерцал огонь в камине. Было тепло и уютно. Сон пошел на пользу. Лайэл лежала и обдумывала создавшуюся ситуацию. Сначала нужно вырваться отсюда. Когда она окажется среди людей, она уже будет в безопасности: не сможет же он насильно заставить ее вернуться к нему. При мысли, что ей нужно будет все-таки продержаться здесь сколько-то часов, а может и дней, ее охватил озноб. Нужно будет попытаться изобразить подобие нормальных отношений – возможно, ей удастся убедить его, что вины ее в гибели Поля нет никакой и что она всегда щадила чувства Поля. Может быть, Джордан, все это поняв, и сам ее отпустит.
Сбросив одеяло, Лайэл села и, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, спросила:
– Который час?
Джордан взглянул на нее и вместо ответа перевел взгляд на ее часики.
– Они остановились. Я вчера забыла их завести, – объяснила Лайэл, а голос опять предательски дрогнул.
– Что же такое было, что ты забыла их завести? – Он ухмыльнулся.
Лайэл залилась краской и опустила глаза.
– Начало пятого, – добавил он и спросил:
– Чаю или кофе?
– Что-нибудь, пожалуйста.
Не глядя на него, она встала с дивана и аккуратно сложила одеяло. Во рту была такая сухость, что, когда он принес чашку чая, она с жадностью ее осушила.
– Ты съешь что-нибудь? – спросил он таким тоном, будто она пришла в гости, когда ее не ждали.
Лайэл отрицательно покачала головой. Сама мысль о еде была ей невыносима и даже вызвала приступ тошноты.
– А ты хочешь есть? – теперь уже она задала вопрос.
– Интересуешься? Ну как же – супруга! Явное издевательство! Да, становилось все труднее и труднее поддерживать видимость. Но она и раньше не ждала, что с ним будет легко. Хорошо, сейчас она скажет что-нибудь нейтральное, чтобы заполнить затянувшуюся паузу. Но Джордан ее опередил:
– Выходит, ты не спала с Полем. А я-то был уверен, что спала.
– Я ни с кем не спала, – ответила Лайэл, не вкладывая в свои слова никаких эмоций. – А почему ты был уверен, что я спала с ним? – спросила она, помедлив.
– Он мне писал, вернее даже хвастался в одном из своих писем, что ты говорила, будто в постели он – фантастический любовник.
Какое бесстыдство! Но потом вдруг вспомнила обстоятельства, при которых она действительно позволила себе произнести эту реплику, ничего общего не имеющую с тем подтекстом, который отыскал в ней Поль, а теперь и Джордан.