Эми все никак не могла успокоиться и продолжала расточать похвалы в адрес Джордана:
– В прошлом году, когда было наводнение и нас тоже затопило, он тут вместе с нами и шваброй орудовал, и полы натирал. Таких, как он, в наше время днем с огнем не сыщешь…
Прошло еще несколько минут, а она все вспоминала какие-то эпизоды, хотя все и так было ясно.
Вроде бы только что было десять, но вот, оказывается, уже и четыре. Лайэл по дороге домой не удержалась и спросила у Даггана:
– Что же вы мне не сказали, что Джордан так помогает приюту?
– Я было заикнулся об этом, но потом решил, что не от меня вы должны это узнать. Я подумал, что лучше будет, если он вам сам об этом скажет, – ответил Дагган. Помолчал. Потом без обиняков спросил: – А вы что, против?
– Против чего?
– Вы недовольны, что он такая, скажем, щедрая личность?
Да Господь с вами! Это же просто замечательно!
Помолчали. Лайэл спросила:
– Как дела у дедушки? Мне его вид не понравился сегодня утром. Какой-то он был уставший. – Да уж, вчера был напряженный денек. Я тоже заметил это и решил, что ему сегодня лучше поваляться целый день в постели и не очень перегружать желудок. Но вы не беспокойтесь! С ним все о'кей, все будет тип-топ.
Скоро Джордан придет. Нужно хорошо выглядеть. И Лайэл с удовольствием погрузилась в горячую воду и в свои мечты. Наступит вечер, Джордан выйдет, она услышит его голос, увидит его взгляд, тот, утренний, когда он поцеловал ей руку. Ни дать ни взять – юная Джульетта в ожидании своего Ромео!
Что же надеть, чтобы понравиться ему? По-шуй, фиолетовое с разводами платье – Джордан как-то сказал, что оно ей идет. Лайэл долго возилась с прической, накладывала косметику. Нужно еще и к дедушке заглянуть. Когда она подошла к его двери и, приоткрыв, заглянула в комнату, дедушка спал, мирно посапывая. Рядом лежала книжка. «Трое в лодке»… Джером Клапка Джером… Любимая его книга.
Он часто ее перечитывает. Да и она тоже, потому что он так делает. Улыбнулась, стараясь не разбудить его, прикрыла дверь и направилась в гостиную.
Уилкес хлопотал у обеденного стола, накрывая его на четыре персоны.
– Разве дедушка будет здесь ужинать, вместе с мистером Дагганом? – спросила Лайэл.
– Нет, мадам, – ответил Уилкес, как будто сожалея. – Я полагаю, хозяин пригласил гостей отужинать в вашем доме.
– Ах да, конечно же!
Он же утром ей говорил об этом. Как неловко получилось! Столько всего сегодня – просто голова кругом. Она так ждала этого вечера. Воображала, как они будут сидеть рядом у камина и говорить, говорить… Ну что же делать? Утром поговорят…
Буквально через пару минут Лайэл услышала, как мягко клацнули двери лифта, и направилась в прихожую встречать гостей. Высокого роста белокурая элегантная женщина, выйдя из кабины, продолжала разговаривать о чем-то с плотным приземистым мужчиной. Джордан шел сзади. Где-то Лайэл ее видела? А когда мужчина, обращаясь к ней, назвал ее Нэнси, сомнений не было – это она, та блондинка на фотографии.
Лайэл будто током ударило. Но, не подав и виду, что ей не в радость это знакомство, она улыбалась. Джордан, обнимая Лайэл за талию, представил ее гостям:
– Это моя жена… – И затем, взглянув на блондинку, сказал: – Лайэл, это – Нэнси Джепсон, а это – ее шеф, Брюс Мантелл.
Женщины обменялись вежливыми приветствиями, и Лайэл подумала, что она еще не видела таких красавиц. Ничего искусственного, все натуральное – и роскошные волосы цвета спелой пшеницы, и васильковые глаза, и приветливая очаровательная улыбка, и прелестный цвет лица.
Брюс Мантелл задержал руку Лайэл и на французский манер поднес ее к своим губам. Стриженный ежиком шатен с добродушным взглядом ласковых карих глаз, он чем-то напоминал боксера. Бархатистый сочный тембр голоса и мужское обаяние, которое он излучал, делали его похожим на Саша Дистеля. Одним словом, Лайэл он понравился.
Уилкес помог гостям раздеться, и Джордан пригласил их в гостиную. За аперитивом, сидя у камина, они оживленно беседовали, и Лайэл, слушая внимательно, о чем они говорят, уловила, что это и есть те друзья, с которыми Джордан ужинал накануне. Вообще-то это ей было ясно с самого начала.
Выяснилось, что Нэнси – вдова, что муж ее, Роберт Джексон, был немного старше ее и скончался несколько лет назад от инфаркта. Но она не забыла его, говорила о нем с уважением и сожалела, что его нет с ними.
Нэнси очаровала Лайэл. И она при иных обстоятельствах была бы счастлива продолжать это знакомство, но острая ревность не утихала, а все разрасталась в ее сердце.
Лайэл уже почувствовала, что и Нэнси нелегко. Гостья улыбалась, была оживлена, но ее тоску и печаль трудно было не заметить. Все так понятно! Вас любят, вы любите, надеетесь и ждете, когда станете женой любимого, а он – раз, и женится на другой.
А может быть, Джордан поделился с ней истинным положением вещей в их браке и они продолжают быть любовниками? Лайэл старалась не думать об этом. Ну хорошо, даже если так, наверное, ей неприятно и больно, что она его делит с другой. Но, наверное, когда нет хлеба, то половине ломтя радуешься? Наверное, теперь она старается всеми силами совсем не потерять Джордана.
За столом общая беседа так и не образовалась – Нэнси и Джордан обсуждали деловую жизнь Лондона, а Брюс Мантелл, развлекая Лайэл, оседлал, похоже, своего любимого конька.
– Стараюсь держаться в форме, как вы изволили заметить. Непременно около часа в день я провожу в спортивном зале.
Рассказал к случаю несколько забавных историй, которые, несмотря на то что на душе кошки скребли, заставили ее рассмеяться. Лайэл старалась не смотреть в сторону Нэнси и Джордана, но сама боковым зрением ловила на себе взгляд Джордана. Похоже, он был не очень доволен, что Брюс на продолжительное время завладел ее вниманием, хотя сам продолжал беседовать с Нэнси.
Все, что Уилкес приготовил, было необыкновенно вкусно, но, когда наконец все было съедено, Лайэл вздохнула с облегчением. Кофе пили, пересев к камину. Джордан сразу же завладел общим вниманием, стараясь направить беседу в общее русло.
Лайэл развивал кофе, когда Джордан, вдруг прервав разговор, спросил:
– Где твое кольцо?
– Когда я вчера утром уезжала в приют, я отдала кольцо Уилкесу, чтобы он положил его в сейф. А ты что, решил, что я его продала? – сказала Лайэл.
Нэнси и Брюс весело расхохотались. Джордан покривился, и лицо его на секунду стало злым и неприятным.
Выпили по рюмке ликера, и Брюс сказал, что, к сожалению, им нужно уходить.
– С утра много дел, в Лондоне пробудем еще два дня, а проблем нерешенных предостаточно. Потом еще Париж, да еще Рим. Дел полно.
– А потом куда? – поинтересовался Джордан.