Прочистив горло, ведущий объявил:
— Последний лот, бриллиант чистой воды, известный как «Ван Хэмел»...
Он сообщил точные сведения о происхождении камня и наконец обратился к присутствующим:
— Вы позволите объявить стартовую цену в размере двухсот пятидесяти тысяч фунтов?
Послышались первые осторожные ставки: перспективные покупатели оценивали противника. Ричард наблюдал за обстановкой и ждал, небрежно сложив руки на коленях.
Только когда цена достигла трехсот пятидесяти тысяч, он присоединился, подав знак взмахом каталога.
Двое торгующихся ретировались довольно скоро, и остались только Ричард и пожилая, с аристократической внешностью дама, в которой он до того распознал дилера.
Сверкая рубином всякий раз, когда подавала сигнал рукой, она не покидала поле боя, и цена возросла еще на десять тысяч. Только тогда она покачала головой в знак отступления.
— Четыреста тысяч фунтов, — трижды повторил ведущий и поднял молоточек.
Ричард с удовлетворением что-то пробормотал и улыбнулся Элизабет. Она ответила на его улыбку.
Неожиданно, взглянув в дальний конец зала, ведущий остановился. Вопросительно вскинув брови, он кивнул и объявил:
— Четыреста пятьдесят тысяч фунтов.
Возбужденный ропот пронесся по помещению, как ветерок по кукурузному полю. До этой минуты ставки поднимались на пять-десять тысяч, вновь прибывший разом накинул пятьдесят.
Удар был ниже пояса.
На мгновение Элизабет показалось, что Ричарда это сразило, потом у него в глазах блеснул огонь азарта, и он невозмутимо предложил пятьсот.
Ведущий бесстрастно посмотрел на его противника. Тот без промедления откликнулся.
Элизабет закусила губу — похоже, очередная ошеломляющая цена не исчерпала арсенал новоприбывшего.
Прибавив еще пятьдесят тысяч, Ричард вполголоса обратился к Элизабет:
— Можешь взглянуть, кто играет против меня?
Осторожно скосив глаза через плечо, она увидела мужчину в безупречном вечернем костюме, небрежно прислонившегося к стене в глубине зала. Лица его она не разглядела, но горделивая посадка темноволосой головы и небрежная поза были ей слишком хорошо знакомы.
У Элизабет перехватило дыхание, сердце остановилось. Нет, не может быть. Куинн? Нет!
Он слегка повернулся, и она четко разглядела орлиный профиль.
Боже, это он! Это волевое, с выступающими скулами лицо невозможно было не узнать.
Элизабет почувствовала дурноту. Она потрясенно смотрела на человека в дальнем конце зала, а он снова поднял цену, подав знак легким движением указательного пальца.
До этого момента ей даже в голову не приходило, что Ричард может проиграть. Теперь она поняла, что это — бой титанов.
Ужаснувшись от мысли что Куинн может ее заметить, она резко повернула голову.
Ричард вопросительно посмотрел на нее.
Во рту у Элизабет пересохло, и она лишь покачала головой.
Снова взмахнув каталогом, Ричард на мгновенье завоевал преимущество, цена возросла до семисот тысяч.
Наступила короткая пауза, и Элизабет ощутила дуновение надежды. И тут ведущий объявил:
— Восемьсот тысяч фунтов.
Он прибавил сто тысяч фунтов.
Собравшиеся ахнули.
Ричард сжал челюсти и резким жестом дал знать, что более не участвует в торгах.
Элизабет была потрясена до глубины души. Конечно, Ричард мог бы заплатить и больше, но торговаться на подобных условиях счел безумием.
Как только объявили закрытие торгов, он тут же встал и, взяв под руку, помог ей подняться. Ричард с трудом скрывал разочарование, было ясно, что ему не терпелось уйти.
Ей тоже.
Нельзя, чтобы Куинн ее увидел, нельзя. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься бежать, сломя голову.
Элизабет чуть не потеряла сознание, когда впереди мелькнул высокий брюнет, однако, вглядевшись, увидела, что ему за сорок, у него мясистое лицо и брюшко.
Когда они подходили к выходу, с ними поравнялся знакомый Ричарда.
— Не повезло, — с сочувствием заметил он. — Но против такого противника не попрешь.
— Вы видели, кто это был?
— Да, Куинн Дервилл, банкир-мультимиллионер из Штатов. Ходят слухи, что он специально приехал за этим бриллиантом.
— Как я сразу не догадался, — мрачно проговорил Ричард, когда мужчина отошел от них. — Я уже как-то имел с ним дело.
Элизабет показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. В страшном сне ей не могло привидеться, что эти двое знают друг друга!
Ричард процедил сквозь зубы:
— Когда эта свинья чего-то захочет, на его пути лучше не стоять, он не признает препятствий.
Она это знала. Месяца через полтора после того, как она ушла от Куинна, за ней начал следить наемный детектив.
Возвращаться к Куинну она не собиралась, и в результате ей пришлось бежать, изменить имя и местожительство.
Элизабет вздрогнула от этого воспоминания.
Ричард заметил это.
— Ты знаешь Дервилла?
— Нет, — с трудом выдавила она.
— Что с тобой? — заботливо спросил Ричард. — Ты побледнела.
— Нет, правда, все в порядке. Наверно, это от духоты.
В буфете подали кофе.
— Хочешь посидеть и выпить чашечку? — предложил Ричард.
— Нет! — выпалила Элизабет и добавила более сдержанно: — Нет, спасибо.
Он принял это с явным облегчением.
— Тогда пойду возьму твою шубку.
Он довольно скоро вернулся с висевшей на руке шубой, но Элизабет показалось, что прошла вечность, пока она наконец оделась и они пошли через фойе.
Они были почти у выхода, когда из-за колонны появился рослый мужчина с жесткими темными волосами, казавшийся еще крупнее из-за широких плеч.
Словно выскочив из засады, он решительно преградил им путь.
У Элизабет бешено застучало сердце, ей стало трудно дышать. Она смотрела на мужчину, которого надеялась никогда больше не увидеть, и старалась успокоить себя мыслью, что теперь он уже ничего не сможет ей сделать.
Тщетно — ее сразу охватили страх и сохранившаяся в памяти боль.
Бросив на нее мимолетный взгляд, человек протянул руку Ричарду.
— А, Бомонт... Вы отлично сражались. — Он говорил почти покровительственно.