– Я точно не знаю, когда вернусь, но думаю, что через неделю, – сказал Гатти перед отъездом.

Он стал угрюмым и задумчивым. Интересно почему: переживал за сестру или сожалел о прошлой ночи? Карина терялась в догадках.

Сейчас она вздрогнула, вспомнив, как чуть было не поддалась слабости и не попросила его...

О чем? Сказать, что та ночь значила для него так же много, как и для нее, и что он тоже любит ее и его жизнь теперь уже никогда не будет прежней?

К счастью, ей удалось сдержать себя и лишь протянуть на прощание руку.

Софи обняла ее перед отъездом и поблагодарила за все...

Ты ведь будешь скучать, – прервала ее мысли Марта. – Когда в доме есть мужчина, тем более... жизнь приобретает особый смысл...

– Перестань, он был здесь всего-то ничего, – попыталась обернуть все в шутку Кора, но в душе была вынуждена признать правоту подруги.

Она уже скучала по Луиджи, страстно желала его. Сомнения раздирали душу. Что ж, может, неприятности сестры как раз оказались кстати, и это поможет ему избежать ответственности и оправданий. Эта мысль причинила Карине невыносимую боль.

Хотя какая тут может быть ответственность, ведь ты сама легла с ним в постель, тебя никто не принуждал, прервала себя Кора.

И с чего это вдруг происшедшее между ней и Луиджи должно иметь для него значение?

Да и помнил ли он вообще, что было между ними? Ведь он мог решить, что все пригрезилось, что это просто бред, ведь жар был нешуточный.

А что лучше, безжалостно рассуждала Кора, чтобы он ничего не помнил или помнил, но сожалел об этом?

И что бы она предпочла, имея выбор, – испытать всю сладость его объятий или жить, не зная радостей любви и секса?

Карина не могла ответить на эти вопросы, мучаясь бессонными ночами, ясность мог внести только Луиджи, которого не было рядом с ней.

9

Прошла неделя, за ней другая, а от Гатти все никаких вестей. Наконец в конце третьей недели он позвонил Тео, а тот, в свою очередь, перезвонил Коре.

– Он пытался дозвониться до тебя, но никто не брал трубку. Его дядя, который возглавляет компанию, перенес инфаркт и сейчас находится в госпитале. Поэтому вряд ли босс вернется в ближайшее время.

– А как же его вещи? – попыталась возразить Карина. – Они ведь все здесь.

Она понимала, как жаждет возвращения Луиджи, как цепляется за этот вопрос, как за соломинку, соединяющую их. Но Теодор рвет и эту тонкую нить.

– Думаю, нужно отправить вещи в Рим транспортным самолетом, – спокойно ответил Тео. – Я свяжусь с ним и все улажу.

Положив трубку, Кора словно лунатик поднялась наверх в комнату Луиджи. Ей померещилось или она действительно улавливает запах его кожи и любимого одеколона, витающий в спальне? Все ее тело заныло от тоски.

Карина подошла к кровати и погладила рукой подушку. Горячие слезы застилали глаза.

Глупо так вести себя, очень глупо, горько усмехнулась она. Ты взрослая женщина, подумала она, и не могла влюбиться так сильно и страстно всего за несколько дней. Этого не может быть. Сердце не должно болеть от тоски, а тело от неудовлетворенного желания. Ее тело... тело. О, как она обманывалась, считая, что не в состоянии желать и томиться страстью.

Босс не смог дозвониться, сказал Тео. Кора склонила голову, вспоминая те безумные, просто сумасшедшие минуты перед его отъездом. Обида Софи за то, что брат поддерживает мужа, а не ее саму, и настаивает на возвращении той домой. Луиджи, пытающийся убедить сестру поговорить с мужем для блага их же детей.

Тогда Гатти намеревался поговорить с Корой наедине, и она наивно предположила, что он хочет предложить ей если не руку и сердце, то хотя бы то, что влекло их друг к другу... любовь... Но разговор не состоялся. Скорее всего, он просто собирался сказать, что все кончено.

Кончено... Невыплаканные слезы стояли в глазах Коры, готовые в любую секунду пролиться солеными ручьями. Чему было кончаться? Все, что у них было и что их связывало, – это... это только одна ночь... небольшое приключение, а она полная дура, если приняла случившееся за нечто большее.

Какая глупость думать о том, что никогда бы не произошло, мучить себя несбыточными мечтами. Нет, будет намного лучше просто забыть обо всем... о Гатти... Забыть и спокойно «закрыть дверь, выбросив ключи».

Как легко пообещать себе что-то и как нелегко выполнить! В полной мере Карина поняла это утверждение спустя несколько недель.

Как-то Ида рассказала ей, что Теодор с энтузиазмом принялся совершенствовать профессионализм, последовав советам босса. Он с усердием осваивал нововведения на фирме и старался не отставать от модных теорий. Невестка говорила об этом с некоторым раздражением, как, впрочем, и обо всем, что касалось хороших новостей, будь они своими или чужими.

– Зря он старается. Все равно кто-нибудь приедет из Рима на замену, пусть и временную, – доверительно сообщила Ида. – Босс и Тео, кажется, не поладили.

Но даже болтовня взбалмошной Иды не могла вывести Кору из состояния полнейшего равнодушия, совершенного безразличия к происходящему. Ее состояние можно было бы оценить не больше чем в один балл по десятибалльной шкале. Однако настроение ее несколько поднялось, когда к ней с визитом, нагрянула Барбара.

– Что-то случилось, дорогая? – обеспокоенно спросила Карина, так как знала, что в это время падчерица должна была быть на работе.

– Как говорит тетя Ида, я должна спросить тебя об этом, – решительно сказала Барбара и уже более мягким тоном добавила: – Мне бы не хотелось совать нос не в свои дела, но с тех пор, как мы с мужем вернулись... Каждый раз, как я разговариваю с тобой... ты совсем не... Ты так... так отдалилась, что я начала... – Барби запнулась и прикусила губу. Ее лицо слегка покраснело. – Это ведь не имеет никакого отношения к свадьбе, правда... и к той шутке, которую мы с Майклом разыграли со свадебным букетом? Просто когда я позвонила Мегги на следующий день, она сказала, что очень занята. Виктория тоже. Я знаю, что она испытывает к Майклу, но...

Кора напряглась в поисках ответа.

– У меня и в мыслях не было причинить боль кому-нибудь из вас, – с чувством проговорила Барбара и потерлась щекой о плечо мачехи. Она всегда так делала, еще с детства, когда была в чем-то виновата или просто хотела, чтобы ее приласкали и пожалели.

Карина ласково погладила дочь по шелковистым волосам, как это делала тысячу раз.

– Если ты злишься на меня из-за букета, то, пожалуйста, поверь, я... мы... Я сделала это просто потому, что хотела, чтобы вы испытали то же счастье, что и я. Особенно ты...

Падчерица на миг замолчала, но потом продолжила еще более эмоционально.

– Ты... ты просто замечательная мама. Ты всегда заботилась обо мне больше, чем папа. Я всегда... всегда любила тебя сильнее, чем отца, и особенно когда вдруг Майкл обратил мое внимание...