– Ты говоришь как истинный рыцарь! – хмыкнула Глэдис.
Джозеф направился в ванную.
– Не понимаю, почему я должен мучиться всю ночь из-за того, что ты вдруг решила продемонстрировать девичью стеснительность. Прежде я за тобой этого не замечал.
Глэдис вспыхнула.
– Это было другое.
– Вот как? – усмехнулся Джозеф.
– Ты и сам знаешь, – тихо произнесла она.
Повисла неловкая пауза, затем он сказал:
– Если хочешь получить деньги, тебе нужно потерпеть. Я тоже не в восторге от того, что нам придется спать вместе!
Глэдис бросила чемоданчик на кровать и принялась искать полотенце.
– И зачем я только согласилась участвовать в этом фарсе! – сердито ворчала она.
– Но ведь наш спектакль удался! – заметил Джозеф, выглянув из ванной. Он умывался, раздевшись до пояса, но оба они были слишком взвинчены, чтобы смущаться из-за интимности возникшей ситуации. – Габриела, похоже, наконец унялась; объединение банков, очевидно, не за горами, а ты скоро получишь деньги. У тебя нет причин жаловаться. Немногим удается заработать подобную сумму с такой легкостью!
– О какой легкости ты говоришь?! Все это время мне приходится терпеть тебя, с твоей раздражительностью и грубостью! – Глэдис со злостью швыряла вынутые из чемоданчика вещи на покрывало. – К тому же эти бесконечные приемы, беседы со скучными людьми, постоянные разговоры о делах! А потом еще ужасная поездка под проливным дождем, и в довершение всего – ночь в одной постели с эгоистичным, претенциозным, отвратительным человеком!
Джозеф вышел из ванной, вытирая лицо полотенцем. Он насмешливо взглянул на Глэдис, и ей вдруг неудержимо захотелось подойти и убрать с его лба влажные пряди волос. Она резко повернулась, схватила полиэтиленовый пакет с ванными принадлежностями и пошла приводить себя в порядок.
– Тебе не кажется, что ты ведешь себя немного по-детски? – крикнул Джозеф через дверь ванной.
– Нет! С меня довольно твоих насмешек и нравоучений. Я имею право делать что хочу!
В данную минуту Глэдис больше всего хотелось, чтобы ее оставили в покое и дали возможность полежать в теплой ванне. Вместо этого пришлось быстренько умыться, почистить зубы и снова вернуться в спальню.
Джозеф стоял перед зеркалом и завязывал галстук. Он с лучше контролировал свои эмоции, чем она. Во всяком случае, внешне он выглядел совершенно спокойным и ничто не напоминало, что ему пришлось проделать долгое путешествие под дождем в компании сварливой невесты. По сравнению с Джозефом Глэдис явно проигрывала.
Демонстративно отвернувшись, она сняла блузку и замшевую юбку и надела черные шелковые брюки, подчеркивавшие длину ее ног. Затем Глэдис нырнула в белую обтягивающую водолазку и застегнула золотую пряжку широкого кожаного ремня. Случайно подняв голову, она заметила, что Джозеф наблюдает за ней в зеркале.
Их взгляды встретились, и время будто застыло. Вдруг исчезла напряженность и улетучилась враждебность, уступая место чему-то новому и пока непонятному, что возникло между ними.
В ушах Глэдис гулко отдавались медленные гипнотизирующие удары сердца. Ей захотелось отбросить притворство, подойти к Джозефу, обнять его, прижаться лицом к его груди и рассказать о своей любви. А потом лечь вместе с ним в такую соблазнительную постель, вместо того чтобы идти вниз и вести фальшивую игру.
Но Глэдис не сделала этого.
С усилием оторвавшись от взгляда Джозефа, она взяла расческу и занялась волосами. К тому моменту, когда ее густые светло-каштановые кудри были аккуратно причесаны, Джозеф, уже облачившийся в пиджак, стоял с холодным выражением на лице, и Глэдис подумала, что недавнее тепло в его глазах ей просто почудилось. Возможно, это была всего лишь игра света?
Обмирая при мысли о том, как близка она оказалась к саморазоблачению, она вдела в уши пару массивных золотых серег и подкрасила губы вызывающе красной помадой, затем критически осмотрела себя в зеркале. Как говорил Джозеф, им осталось выдержать лишь этот уик-энд, а значит, рисковать нельзя ни в коем случае.
Внизу все уже собрались в гостиной и ожидали только их. Фрэнсис поднялся с дивана и поздоровался с Глэдис как со старой знакомой. Габриела вела себя более сдержанно. Она представила гостям привлекательного, улыбчивого биржевого брокера, которого звали Робертом. Он сильно напоминал Джозефа – такой же высокий, загорелый, окутанный аурой благополучия, но все же ему чего-то недоставало, словно он был лишь блеклой копией яркого оригинала.
Быстро же Габриела подыскала Джозефу замену, усмехнулась про себя Глэдис, принимая из рук Фрэнсиса бокал с шампанским. Но позже ей пришлось убедиться, что Габриела тоже понимает, насколько Роберт проигрывает по сравнению с Джозефом. Сестра Фрэнсиса, казалось, забыла о существовании своего приятеля и весь вечер старательно обхаживала Джозефа, который, впрочем, благосклонно принимал ее внимание. Возможно, ему пришла в голову мысль, что вопрос о слиянии банков почти решен и поэтому не грех немного пофлиртовать с Габриелой. К тому моменту, когда она начнет намекать на свадьбу, сделка уже будет завершена.
Не одна Глэдис подметила повышенный интерес Габриелы к Джозефу. Встретившись пару раз с печальным взглядом Роберта, Глэдис ободряюще улыбнулась ему. Она прекрасно понимала, что тот чувствует. А Джозеф, казалось, решил в полном объеме проявить присущее ему обаяние. Его улыбка не давала Глэдис покоя все время, пока она пыталась вести светскую беседу с Керком и Фрэнсисом. Ведь сегодня еще предстояло лечь с Джозефом в постель! Как я выдержу это, гадала Глэдис, находиться рядом с ним и не сметь даже прикоснуться? Когда наступил момент прощания на ночь, она сильно нервничала и держалась скованно…
В спальне Джозеф включил свет и закрыл дверь, защелка которой, как показалось Глэдис, лязгнула на весь дом.
– Иди в ванную первая, – сказал он безразличным тоном, словно его совсем не волновала предстоящая ночь.
Глэдис заперлась в ванной и попыталась унять дрожь в руках. Бояться совершенно нечего, уговаривала она себя. Судя по всему, Джозеф решил приударить за Габриелой, поэтому вряд ли ему есть дело до меня. Нужно просто лечь в постель, отогнать назойливые мысли и попытаться уснуть.
Ничего сложного.
Она была рада, что внезапная перемена погоды навела ее на мысль захватить ночную сорочку – старомодное изделие с кружевами и длинными рукавами. Во всяком случае, Джозеф не подумает, что я хочу соблазнить его, с облегчением вздохнула она.
Если бы еще можно было обмануть и себя! Тело Глэдис горело; она остро воспринимала каждую мелочь: прикосновение волос к щеке, скольжение ткани сорочки по обнаженной коже. В ее сознании то и дело вспыхивали воспоминания об улыбке Джозефа, о его губах, ласкающих сосок, о настойчивых сильных руках, сжимающих ее грудь, бедра, ягодицы…
Стоп! Глэдис сполоснула лицо холодной водой и глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться. Перед дверью ванной она немного помедлила, затем вошла в спальню и решительно направилась к кровати.