— То, как он говорил все это, меня действительно очень напугало, — продолжала Беверли. — Его холодный, лишенный всяких эмоций голос пробирал до костей. И я инстинктивно чувствовала, что он вполне способен на подобные вещи и устроит все это, долго не раздумывая.
— Поэтому вы и предложили мне остаться у вас вчера вечером?
Она кивнула.
— Я так боялась, что вы от меня снова вернетесь к Роджеру, и он подумает, что это по моей вине… — На этот раз она с усилием улыбнулась. — Мне очень жаль, что я не сумела обставить все это более соблазнительно. Но я действительно была не в романтическом настроении.
— Естественно. — Я улыбнулся ей в ответ. — Лейтенант видел вас сегодня?
— Часов в шесть.
— Вы придерживались той же версии относительно Сэма, которую велел вам изложить Хагилл?
— Да. Но лейтенанта Сантану она, кажется, не особенно заинтересовала. Он все время кивал, пока я говорила.
— Вы просто подтвердили его собственное предположение, что самый вероятный из подозреваемых — и есть виновник, — пояснил я. — Сантана нащупал его уязвимые места: наличие мотива, присутствие Сэма на месте преступления и еще то, что время его появления совпадает со временем убийства. Ваш рассказ только подкрепляет подозрения Сантаны, подтверждая склонность Сэма к насилию. Вы ничего не говорили лейтенанту о Хагилле?
— Я как-то была не готова воспринять, чтобы меня много раз насиловали, а затем отправили в больницу, ответила она еле слышно.
— Возможно, завтра утром вам вместе с лейтенантом придется вызволять Сэма из передряги, в которую он попал, уточняя все детали, в том числе и касательно вашей истории, — сказал я. — Но сначала посмотрим, не смогу ли я одолеть Хагилла.
— Вам с ним не справиться, — быстро возразила Беверли. — Роджер слишком силен и слишком безжалостен, у него большая власть. Вы спятили, Рик, если решаетесь на это!
— Возможно, мне удастся заключить с ним сделку.
— Какую?
— Пока не знаю. — Я пожал плечами. — Но, полагаю, все эти картинки с птицами должны что-нибудь означать.
Она тихо засмеялась.
— А я совсем было позабыла об этих чудовищах! Я допил свой коктейль и поднялся.
— Я дам вам знать, как продвигаются переговоры.
— Теперь я еще сильнее трясусь от страха — за нас обоих. — Она вскочила и посмотрела мне прямо в глаза с неожиданной теплотой. — Вы сумасшедший, Рик Холман! Я не удивлюсь, если вы окажетесь параноиком с манией величия!
Обхватив меня руками за шею, она горячо поцеловала меня в губы. Это было так внезапно, что я оказался захваченным врасплох. Потребовалось целых полсекунды, чтобы я ответил на поцелуй. Мы стояли, заключив друг друга в объятия, довольно долго, пока Беверли наконец не высвободилась.
— Это вовсе не предложение с моей стороны, — взволнованно произнесла она. — Просто выражение чувства благодарности, понимаете?
Я кивнул.
— Я понимаю. Но даже простое выражение признательности иногда много значит, если исходит от такой натурально рыжей, как вы.
Она вспыхнула.
— Почему бы вам не убраться отсюда, черт возьми?
— Вы твердите об этом с тех пор, как только я появился, — ответил я с грустью. — Я всегда иду навстречу пожеланиям женщины и поэтому исчезаю.
* * *
Встреча с Хагиллом намечалась на одиннадцать часов вечера, а когда я вернулся к своей машине, было всего десять минут десятого. Но я был абсолютно уверен: Хагилл выслушает меня в любое время. Проезжая через Брентвуд, я в мыслях вернулся к любимой теме к женщинам. Беверли, с которой я только что расстался, ожила в моей памяти. Затем я подумал об этой лапочке — молодой актрисуле Джеки Слейтер, использовавшей мою берлогу как укрытие от убийцы. И тут вспомнилась Линда Гейлен. Сэм Сорел, должно быть, скрывал в себе мощный дар, решил я. Это же надо суметь жениться на трех таких разных женщинах. Линда — брюнетка, воплощение очарования и женственности. Беверли — рыжая, умная и энергичная. Джеки серебристая блондинка, глупышка с соблазнительными формами. И не надо забывать о четвертой женщине, сердито подсказала мне память. Правда, он еще не женился на ней, но можно поклясться, что она была для него больше чем женой все последние два года — Соня Майер, внешне холодная блондинка, единственная из всех, кто заставил меня потерять голову с самого первого взгляда. Эта девушка настолько сходила с ума по Сорелу, что была готова даже спать со мной, если это как-то могло помочь ему.
Так почему бы тебе, Холман, не стать комиком с синдромом клаустрофобии? — задал я себе риторический вопрос. Тогда и ты бы пользовался колоссальным успехом у женщин. Но дело было в другом: я не знаю никаких смешных шуток, более того, иногда я вообще сомневаюсь в своем здравом уме.
Я поставил машину перед домом, прошел по подъездной дорожке к парадной двери и позвонил. Прошло не более двух секунд, и дверь распахнулась. Какой-то парень, которого я никогда раньше не видел, стоял на пороге, очень внимательно рассматривая меня. Лет ему было под тридцать; внешность ничем не примечательная: среднего роста, несколько худощав. Каштановые волосы разделены аккуратным пробором. Но я обратил внимание на некоторые странности его поведения: он держал правую руку в кармане пиджака, а его холодные темные глаза пристально наблюдали за мной из-под прикрытых век.
— Вам что-нибудь нужно? — Голос молодого человека был мягкий и несколько пришепетывающий.
— Повидать мистера Хагилла, — ответил я. — Моя фамилия Холман.
— Если вы Холман, то вы пришли рано, — возразил он. — Холману назначено на одиннадцать часов вечера. Поэтому, если вы Холман, приходите в назначенное время. А если вы не Холман, приходите когда хотите, и я раскрою вам череп — просто ради смеха!
Откуда-то из-за его спины раздалось вежливое контральто:
— В чем дело, Эдди?
— Ничего особенного, мисс Майер, — откликнулся страж, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения. — Явился какой-то тип — Холман, так он утверждает, — но его не ждут раньше одиннадцати.
Лицо Сони показалось за его правым плечом.
— Все в порядке, — сказала она. — Это мистер Холман, и я хочу поговорить с ним.
Эдди поджал губы, всем своим видом выражая неодобрение; затем он пожал плечами и отступил в сторону. Я шагнул и тут же замер, ощутив, как дуло пистолета уперлось мне в спину. Свободной рукой он ловко обыскал меня и вытащил мой тридцать восьмой из кобуры.
— Получите назад, когда будете уходить, дружище, прошипел он. — Мистеру Хагиллу не понравилось бы, если бы я впустил вас в его дом с оружием.
Ничего не попишешь, и я пошел за Соней в загроможденную мебелью гостиную. Когда мы вошли туда, Соня тщательно прикрыла за собой дверь и улыбнулась.