– Да, ваша честь… – промямлил в ответ на очередной лишенный смысла вопрос Арчи, и писцы заскрипели перьями.
– Что – да? – язвительно изрек судья. – Я спросил, кто может за вас поручиться?
– Член Гильдии торговцев мастер эн-Рими, с обозом которого мы прибыли в город. – По молчаливому уговору на все вопросы по возможности отвечал здоровяк, чей простоватый вид вовсе не соответствовал врожденному умению морочить людям головы.
– Вот протокол допроса почтенного торговца. – Старик поднял лежавший перед ним лист, исписанный мелким неразборчивым почерком, и показал нам. – Мастер эн-Рими утверждает, что нанял вас менее седмицы назад и поручиться за вас не может. Кто-нибудь еще?
– Никто, ваша честь, – опустил голову раздосадованный здоровяк.
– В чем нас обвиняют? – не выдержав, выкрикнул Шутник и вздрогнул, когда судебный тайнознатец сделал предостерегающий жест.
– Всему свое время. – Судья откашлялся и поднялся на ноги. – Властью, данной мне его светлостью великим герцогом Альфредом Третьим, владетелем Ранлоу, обвиняю вас в изготовлении, ввозе, хранении и попытке продажи богопротивного вещества, именуемого «проклятым серебром», или «черной смертью», запрещенного законами великого герцогства Ранлоу и эдиктами Церкви. В качестве свидетеля обвинения вызывается магистр Карл Войцтрог.
Проклятое серебро?! Черная смерть?!
Речь колдуна я прослушал в состоянии, близком к полуобморочному. Нет, просто костром мы не отделаемся. Сначала с нами хорошенько поработают судебные дознаватели. А то, что останется после них, само с радостью прыгнет в огонь.
Теперь понятно, к чему были все эти ритуалы в заброшенном храме. Теперь понятно, почему Брага шел на такой риск, но водил людей на убой. Теперь… Да, теперь многое прояснилось. И будь у меня тогда хоть тень этих знаний, обошел бы топи десятой дорогой.
– Что еще за проклятое серебро? – ткнул меня под ребра Шутник, но я лишь шикнул на него, слушая рассказ Войцтрога о том, как он уловил эманации тьмы в обозе имперского торговца, как обнаружил их источник и почему решил проследить за дальнейшим перемещением запрещенного груза.
Хорошо Шутнику – не знает, что такое «черная смерть». На юге вообще мало кто о ней слышал, поэтому и не схватили нас ни в Геладжио, ни в Городе-на-Озере. Это в Северных княжествах байками о браслетах и кольцах из проклятого серебра пугают детей. Но даже страшные сказки не идут ни в какое сравнение с действительностью: ритуальные изделия и ножи из проклятого серебра используются в самых кровавых и безумных обрядах поклонения тьме и построениях наиболее зловещих чар. Даже выходящие из Ведьминого круга исчадия ада, для которых простое серебро смертельно, щедро вознаграждали безумцев, добывающих для них «черную смерть». Уж не знаю, что привлекало создания тьмы в проклятом металле больше – его способность губить души людей или даровать защиту от чар изгнания.
– Но это не проклятое серебро! – заорал вдруг во всю свою луженую глотку Арчи и тут же скорчился от укола болевого заклинания, наведенного одним из судебных тайонознатцев.
– Это именно оно и ничто другое! Мне не первый раз приходится иметь дело с «черной смертью», – отрезал Войцтрог и повернулся к судье. – Думаю, ваша честь, дознаватели сумеют выяснить, кому оно предназначалось. Я опасался спугнуть подсудимых и не стал дожидаться их встречи с покупателями.
– Осмелюсь поправить уважаемого магистра, но это действительно не проклятое серебро, – неожиданно заявил священник.
Заявил весьма мягко, но этого хватило, чтобы выпучивший глаза Войцтрог ошарашенно замолчал и плюхнулся на скамью.
– Вы уверены? – не обратив внимания на нарушение протокола, заинтересовался судья.
– Абсолютно. Братья нашего монастыря осмотрели слиток и установили, что хоть наложенные на него чары и темны, как огонь преисподней, но это всего лишь неудачная или не доведенная до конца попытка создать сию зловредную субстанцию. И поскольку нам не удалось обнаружить исходящие от подсудимых эманации тьмы, нет причин не доверять полученным показаниям. – Священник небрежно отодвинул от себя исписанные листы, протокола нашего допроса.
– Выходит, у Церкви нет претензий к подсудимым? – на всякий случай уточнил судья.
– Нет. – Священнослужитель с неприкрытым ехидством во взгляде посмотрел на Войцтрога.
Неужели это из-за извечной неприязни церковников к тайнознатцам нам так повезло? Да уж, попади мы в руки служителей Церкви сразу – ни на какие поблажки рассчитывать бы уже не приходилось. А так…
– Что ж… – Судья встал, оправил мантию и приложил правую руку к медальону с разрубающим узел мечом. – Властью, данной мне его светлостью великим герцогом Альфредом Третьим, владетелем Ранлоу, за контрабанду серебра и с учетом отягощающих вину обстоятельств приговариваю Габриеля Антонио Гар м-Итри, уроженца Эр-Торы, Арчибальда Гровера, уроженца Задубья, и Кейна рода Лейми, уроженца Тир-Ле-Конта, к десяти годам каторги, с отбыванием первых трех лет в рудниках. Стража, уведите осужденных.
В себя я пришел только в камере. Десять лет! Это, конечно, не костер, но волосы так и норовили встать дыбом. Десять лет! И никаких шансов на побег. С рудников – никаких.
– Вот гадство… – как-то слишком уж безразлично пробормотал Арчи, и мне стало понятно, что не только я нахожусь в шоке.
Да, услышав такой приговор, трудно сразу поверить в реальность происходящего. Трудно. Но придется.
– Гадство? И это все, что ты можешь сказать? – неожиданно взъярился молчавший до этого Габриель, скулу которого украшал огромный синяк – последствия неудачной шутки во время дознания. – Адский пламень! Да это из-за тебя мы оказались по уши в дерьме! Десять лет!
– Не кричи ты, – устало посоветовал здоровяк, пытаясь сдвинуть натершие запястья кандалы. – Какие десять лет? На рудниках и пару лет протянуть – за счастье.
– Ах ты!..
– Ладно, Габриель, успокойся. Могли и на костер отправить. – Я присел на корточки, прислонившись спиной к стене, и зажал ладонями раскалывавшиеся от боли виски. – Вас дознаватели сколько мурыжили?
– Да почти всю ночь. Еще гадостью какой-то опоили – чуть не загнулся. – Шутник присел рядом со мной и, покосившись на Арчи, пробурчал: – И зачем только с вами, дураками, связался? Эх, говорил же Анджей: нечего на севере делать. Зря его не послушал.
– Точно – зря, – поддакнул здоровяк. – Давно бы червей кормил и в ус не дул.
– Хватит вам. Успокойтесь уже, – попытался остановить их я, но в этот момент с той стороны двери донесся лязг запоров, и мы настороженно замолчали.
– На выход! – В приоткрывшуюся дверь толстый усатый тюремщик заходить не стал и, перебрасывая из руки в руку короткую, залитую свинцом дубинку, прислонился к противоположной стене коридора.
Под охраной арбалетчика и двух мечников он чувствовал себя совершенно спокойно.