— Да от кого? — Ворон начал горячиться и замахал руками. — На Форт уже сто лет никто не нападал.
— Пока гарнизон сильный, никто не нападает, — легонько хлопнул его по лбу Аркаша. — А стоит людям уйти — сразу все повылазят.
— Ты еще Принца Вьюгу вспомни.
— А кто тебе сказал, что его нет? — начал заводиться Демин.
— А Снежная королева на Северном полюсе живет, — закивал я.
— Тьфу, на тебя, безмозглый, — махнул рукой Аркаша и достал колоду карт. — В очко?
— Только я банкую, — согласился Ворон.
— Не с похмела ли, Птичкин? — опешил от такой наглости Демин и достал монету. — Орел или решка?
— Мой — орел, — щелкнул пальцами Ворон.
— Моя решка. Лед, твое — ребро. Закружившись, монета взлетела в воздух. Я перехватил ее перед самым столом и разжал пальцы — на реверсе биметаллической десятирублевки красовался герб министерства внутренних дел. Ну, еще бы, Демин-то из внутряков.
— Давай колоду, — протянул руку Ворон.
— Идите вы, — обиделся Аркаша, бросил карты, забрал у меня монету и встал из-за стола. — Пойду, своих проверю.
— Погоди, — остановил его я. — Мы же до Лудина завтра дойти не успеем, правильно? Где нам по пути лучше остановиться?
— Есть там ближе к селу один хутор. Там мало кто останавливается, но мы один раз заезжали. Нормально, переночевать пустили.
— Как найти его?
— Перекресток на Ключи минуете и почти сразу в лес сверните. Ну, просеку увидите, не слепые.
— На хуторе кто живет?
— Сектанты какие-то.
— Что за сектанты? Хоть христиане? — забеспокоился я.
— Сам у них и спросишь. Все, пошел я. — Аркаша развернулся и вышел из зала.
— Иди, иди… — заулыбался ему в спину Ворон и уже совершенно трезво у меня спросил: — Вы в Лудино заходить будете?
— Ну и? — заинтересовался столь странной сменой темы я.
— Меня с собой возьмете?
— Зачем? — уставился я на парня.
— У меня туда подруга переехала.
— И что?
— Хочу с ней повидаться.
— Давай, Ворон, колись. — Я постучал пальцами по столу. Терпеть не могу, когда мне лапшу на уши вешают.
— А чего колоться?
— А того колоться… Не надо из меня идиота делать. — Я отпил вино. — Чтоб ты просто так из Форта свалил? Никогда не поверю.
— Да мне просто надо немного переждать, — нехотя признался Ворон.
— Выкладывай, что случилось.
— Расскажу — возьмешь с собой?
— Если за тобой хвоста нет, без проблем, — решил я. Вчетвером идти безопасней, а до Лудина путь неблизкий.
— Хвоста? Хвоста нет. Никого нет, — как-то недобро улыбнулся Ворон и вздохнул. — Только между нами…
— Само собой.
— Я последнее время на Грибова работал…
— Это тот, который Мухомор? — перебил я. В голове щелкнуло: разбой, торговля наркотиками, вымогательство. Вольный игрок. Не смани он нескольких колдунов из Гимназии, давно бы уже либо конкуренты продырявили, либо Дружина взяла. А так пока вертится.
— Да, — кивнул Ворон. — Раньше все нормально было, но на той неделе он партию товара из Северореченска получил…
— Что за товар? — Блин, ну почему все клещами выдирать приходится?
— Сапфировый иней.
Я поперхнулся, поставил стакан на стол и начал вытирать пролитое на штаны вино. Ворон кретин. Нельзя такие вещи вслух говорить. Даже если уверен на все сто, что не заложат, нельзя. Фраза «и у стен есть уши» относится именно к этому случаю. Я огляделся — народу прибавилось, но рядом никто не сидел. Сапфировый иней. И хватило же ума связаться! Этот наркотик был одним из самых мощных и опасных. За торговлю им в Северореченске на морозе обливали водой и потом выставляли ледяные статуи на перекрестках, в Городе наркоторговцев укладывали в ряды и переезжали танком — давить начинали с ног, а у нас в Форте просто вешали. Тех немногих, кто после допросов доживал до виселицы… И никто дружинников за это не осуждал, уж очень мерзкое это зелье. Человек к сапфировому инею привыкал после первого же приема и отказаться уже не мог — пропуск очередной дозы в ста процентах случаев приводил к смерти наркомана. Суррогатов и лекарств не существовало. А сапфировый иней собирали только один раз в году — в те три дня, когда всходило лазурное солнце. Сразу после этого цены на зелье падали, но со временем они взлетали до умопомрачительных высот. По слухам, до конца года и новой партии дури доживал только каждый двадцатый нарк. Естественный отбор в самом его жесточайшем виде. Страшно даже представить, сколько стоит партия инея сейчас, когда до восхода лазурного солнца осталось от силы недели полторы…
— Нам просто не повезло. В Форте вчера с утра небольшая заварушка началась, дружинники засуетились и случайно Мухомора с наркотой накрыли…
— И ты думаешь, он тебя еще не сдал?! — прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из-за стола прямо сейчас.
— Товар с подстраховкой был, — правильно понял мои опасения Ворон. — Когда сани Грибова проверять начали, и его самого, и дюжину дружинников положили.
— Кто?
— Говорят, Леший.
Я помолчал. На Ворона рано или поздно дружинники выйдут. Но он невелика птица, отбрешется, что ничего не знал. Ему главное как можно дольше не попадаться. Мне по большому счету общение с ним ничем не грозит. Тем, кому надо, и так прекрасно известно о нашем знакомстве. Только бы страховка не распространялась на всех, кто о товаре знает. Нет, будь оно так, Леший Ворона живым бы из Форта не выпустил. Не тот это человек, чтобы такие ошибки совершать — не припомню, чтобы он вообще их совершал. И, несмотря на то что цену за голову этого наемного убийцы за последний год повысили раз в десять, до сих пор дружинники даже не знали, мужчина это или женщина. Неудивительно, что поставщики из Северореченска привлекли для обеспечения тайны в случае провала Мухомора именно его. Стоили услуги Лешего совсем недешево, но куда больше наркоторговцам не хотелось превращаться в ледяные статуи.
— И ты что? — наконец нарушил я затянувшееся молчание.
— А что я? Как только прослышал об этом, сразу из Форта ноги сделал.
— Логично, — протянул я. И чтобы было время привести мысли в порядок, поинтересовался: — А что за заварушка началась?
— Ты меня до Лудина возьмешь или нет? — не выдержали у Ворона нервы.
— Возьму, раз обещал, — скрепя сердце, согласился я.
— Спасибо, братан, выручил.
— Не за что. Ты лучше расскажи, что в Форте случилось.
— А, Цех с Семёрой разборки устроили.
— Что так? — заинтересовался я. Может, Семёре теперь не до Лехи и Пью будет?