— И яблоки вызревают? — ошарашенно спросил Николай.
— А ты как думаешь, почему мы здесь с голоду еще не померли? — усмехнулся я. — Агромагия хоть и уступает по распространенности боевой, но на селе важна не менее. Сорт модифицировать, заклинанием рост ускорить и от заморозков защитить, в удобрение специфических ингредиентов добавить… вот и успевают за два месяца тепла урожай снять. И себе хватает, еще и в Форт на продажу везут. Правда, к апрелю все запасы подчистую подъедаются.
— Ты-то откуда это все знаешь? — не выдержал Ветрицкий.
— С умными людьми беседовал. Все, успокаиваемся — пришли почти.
К тому времени, когда мы подошли к селу, курильщик уже заскочил внутрь, и мы беспрепятственно протиснулись в узкую дверь рядом с воротами. Прямо напротив был вкопан БТР. Нехилый сюрприз для нападающих. Где они его надыбали? Гуманитарная помощь Города? Полгода назад ничего подобного еще не было.
— Куда собрались? — раздался голос откуда-то сверху.
— Сюда. — Я задрал голову и увидел охранника, спускающегося по лестнице из башни над воротами. Высокий, усатый, лет немного за тридцать. Все бы ничего, охранник и охранник, но когда он наклонился к нам, стали видны погоны… Погоны на камуфляжной бело-серой куртке были капитанские: четыре маленьких пятиконечных звезды. Насколько я знал, советские знаки различия продолжали использовать только в Городе. У них там склад старого обмундирования, что ли? Местные милиционеры так и таскали ментовскую форму, дружинники в Форте давным-давно непонятно зачем перешли на ромбы на петлицах, а мы в Патруле как-то обходились без всей этой ерунды.
А ведь первый раз вживую наблюдаю рейнджера. Да и мертвых солдат вероятного противника видел только один раз, когда наш отряд наткнулся на попавших в бандитскую засаду разведчиков. Очень неприглядное было зрелище — зверье только-только успело распотрошить трупы.
— Да уж вижу, что не туда. — Капитан придержал висящий на ремне пистолет-пулемет и через три ступеньки спрыгнул на землю. Второй охранник — а вот этот уже местный — высунулся из окна и навел на нас ствол АКМ. — Михалыч, ходь сюды!
Чуть погодя из-за угла выскочил полноватый мужик, которого буквально волокли за намотанный на руку поводок две здоровенные рыжеватые лайки. Завидев нас, собаки азартно затявкали и замахали свернутыми в колечки хвостами. Мужичок поднатужился — туго застегнутый тулуп едва не разошелся по швам, — уперся валенками в снег, но смог остановить лаек только прямо перед нами. И кому пришла в голову мысль охотничьих собак использовать как сторожевых? Нюх у них, не спорю, замечательный, и если натасканы правильно, то учуют что угодно, но слишком уж азартны.
— Кто такие? — спросил капитан, когда собак наконец удалось оттащить. Судя по всему, ничего необычного в такой бурной реакции не было. Думаю, унюхай они что-нибудь подозрительное, вели бы себя по-другому. Из караулки выглянул еще один рейнджер, вроде старший сержант. С соседней улицы вышли три милиционера. Двое остановились у БТРа, третий — в серой шинели и непонятного цвета ушанке — решил подойти поближе.
— За шкурами серков в Туманный идем, — выдал я заготовленное объяснение.
— Да ну? — с улыбкой оглядел нас рейнджер. — Вот так налегке и идете?
— В Лудине прибарахлиться думали, — не стал я отклоняться от разработанной легенды. Не поверил. Как пить дать не поверил. Но виду не подал, словно ему ровным счетом на нас наплевать. И смотрит как-то странно, словно мимо. Даже непонятно, к кому обращается. Да он же косой!
— А у меня подруга здесь живет, — влез в разговор Ворон. — Я до весны, наверное, у нее останусь.
Я про себя выматерился. Куда он лезет?! Сейчас еще Жан заявит, что видит нас в первый раз, и совсем кабздец настанет. Но нет, колдун молча стоял у меня за спиной и не делал никаких разоблачений. Наоборот, мне показалось, что он не хотел привлекать к себе лишнего внимания.
— Кто такая? — заинтересовался местный мент.
— Татьяна Горлицкая. Живет где-то у церкви.
— Есть такая, — кивнул милиционер. — Только у нее жених есть.
— Разберемся, — помрачнел Ворон.
— Намотай на ус: натворишь чего, сразу вздернем.
— Да не, нашла кого, я навязываться не стану, — пошел на попятную парень.
— Давайте ближе к теме, — предложил внимательно разглядывающий нас капитан. — Как долго в селе пробудете?
— В идеале, нам бы сразу после обеда выдвинуться, — не стал скрывать планов я. — Но это если все необходимое купить успеем.
— Понятно. И еще два вопроса. — Рейнджер сделал паузу. — Сами откуда?
— Из Волчьего лога. — Мне даже не пришлось врать. Мы ж вчера оттуда вышли.
— Все?
— Все.
— Документы есть? — скорее для проформы спросил капитан, почти потеряв к нам интерес.
Я стянул меховушки, расстегнул фуфайку и достал замызганный паспорт. Мельком пролистав страницы, капитан задумчиво завертел его в руках. Не знаю, до чего еще он мог докопаться, но в этот момент с дозорной башни раздался крик:
— Попов едет!
— Дуйте в караулку, посмотрите фотографии и свободны, — распорядился капитан и сказал, обращаясь уже к милиционеру: — Что-то Попов сегодня рано. Как бы ни стряслось чего, Валер, ты как думаешь?
— Чего гадать? — флегматично заметил мент. — Сейчас сам все расскажет.
— Товарищ капитан, — вспомнил я, — там со стороны Волчьего лога на дороге гнездо снежных червей.
— Да знаем мы, — отмахнулся Валера. — Не видели, что ли, табличку?
— Не было там ничего.
— Блин… Вчера ж такая ветрюга была, посносило все на фиг. — Рейнджер посмотрел на Валеру. — Надо послать ограждение поставить, пока никто не влетел.
— У меня людей нет, — сразу понял мент, к чему идет дело.
— А в участке?
— Там и так трое всего осталось.
— Вот двое пусть и сходят. Тут делов на пару часов.
— Кто арсенал будет охранять? — уставился на носки своих ботинок Валера. — А туда нынче еще и продукты завезли.
— Я одного бойца выделю. — Капитан достал рацию.
— А с хрена ли твой боец в тепле сидеть будет, а мои через лес пешком попрутся?
— Валера, ты совсем опух, что ли? У меня весь отряд через день на разведку ходит!
— Петр, ты только волну не гони, а? — не сдавался мент. — Вы сюда как на курорт приехали, а мы без выходных с осени вкалываем!
Мои спутники уже шли к караулке. Я подхватил скинутый на землю вещмешок и тихонько направился следом за ними. Нечего местным глаза мозолить, а то еще придумают чего-нибудь.
В маленькой, плохо протопленной комнатке перед нами выложили два толстых альбома, забитых в основном черно-белыми фотографиями. Каких только лиц здесь не было! Физиономий… рыл… морд… Пухлые и с ввалившимися щеками, откровенно бандитские и вполне приличные, старые и молодые. Объединяло их одно — мрачная сосредоточенность. Под конец сержант вытащил совсем тоненькую папочку с десятком фотографий. А вот на этих лицах уже не было мрачной отрешенности. Создавалось впечатление, что снимали людей или для пропусков, или вообще без их ведома.