– Да я в порядке, – сказала Али.
– В каком она состоянии? – спросила Винтер, посмотрев на Бо.
– Огнестрельное ранение в голову. Основные показатели стабильны. Сознание ясное, ориентируется. Нам нужна каталка, кто-нибудь, помогите уже!
Медсестра и один из пожарных, наконец, прикатили каталку, и с их помощью Бо, продолжая поддерживать Али за шею, помогла ей туда лечь.
– Со мной все нормально, – повторила Али и, стиснув Бо за руку, попыталась сесть на каталке.
– Да, с тобой все будет в порядке, но ты должна полежать, пока мы тебя не осмотрим. – Бо жестом попросила медсестру подержать вместо нее марлевый компресс на лбу Али, а сама положила руку к ней на плечо и покатила каталку в приемный покой. Бо посмотрела в темные глаза Али. Она почувствовала такое облегчение, увидев в них привычный острый ум и легкое раздражение, что, не удержавшись, провела тыльной стороной пальцев по ее щеке. – Постарайся быть примерным пациентом.
Губы Али разошлись от удивления, и она пытливо посмотрела Бо прямо в глаза. – У меня нет на это времени.
– Я знаю, это трудно, – тихо сказала Бо. – Просто потерпи немножко.
Когда они въехали в приемный покой, рядом с Бо у каталки встала Винтер. – Дай мне ее осмотреть.
– Нет, вызови какого-нибудь ординатора, велела Али. – Потом позвони Пирс, пусть она придет сюда и заберет тебя. Поезжай домой.
– Али, давай без глупостей! – Винтер надела перчатки и убрала с раны компресс. – У тебя открытая рана двенадцать сантиметров длиной, которую нужно обработать и зашить. Кроме того, тебе нужно сделать томографию. Никуда я не поеду.
– Поедете, доктор Томпсон, еще как поедете, – услышали они глубокий мужской голос сзади. – Я сам займусь доктором Торво.
– Эмброуз, – сказала потрясенная Винтер.
– С тобой все в порядке, как я полагаю? – спросил Эмброуз, окинув пристальным взглядом всю Винтер, сверху донизу.
– Да.
– Пирс уже на подходе. Я думаю, пока тебе лучше где-нибудь прилечь.
– Со мной ничего…
Али стиснула Винтер за руку. – Сделай это ради меня, солнышко.
Винтер закрыла глаза и набрала в легкие побольше воздуха. – Хорошо, только ради тебя.
– Медсестра, пожалуйста, проводите доктора Томпсон, пусть она обязательно ляжет. А потом приготовьте мне набор для наложения швов. Перчатки восьмерка.
– Да, доктор Рифкин, – ответила медсестра.
Бо выпрямилась, когда мужчина, наконец, перевел взгляд на нее. – Дальше я все сделаю сам, – сказал он.
– Я и не претендую, но остаюсь.
Брови доктора слегка приподнялись.
– Понятно, – сказал он.
Бо сомневалась, что он понял, что к чему, но ей было наплевать, что он там думает. Она не знала, кем был этот мужчина с аристократичной внешностью, одетый в дорогой костюм-тройку, но, судя по его манере держаться, он привык к тому, что его приказы выполняются беспрекословно. Медсестра назвала его доктор Рифкин, из чего Бо сделала вывод, что он, наверное, возглавляет хирургическое отделение. Впрочем, ей опять же было по барабану, кто он и что он. Она не собиралась уходить из приемного покоя, не убедившись, что с Али действительно все в порядке.
– Бо, как ты вообще здесь оказалась? – спросила Али.
– Я же была поблизости, помнишь?
– В последний раз, когда мы виделись, ты была не на дежурстве, – с улыбкой сказала Али.
– Люблю быть в эпицентре событий, а у вас здесь явно скучать не приходится.
Али поморщилась, когда доктор Рифкин вколол ей лидокаин вдоль линии волос. Бо взяла ее за руку и держала, стараясь не кривиться от боли, когда Али с силой сжимала ее пальцы. Пуля разорвала кожу на лбу Али до кости, но точно не проникла внутрь черепа. В противном случае Али была бы мертва. Вот так просто, один миг – и ее нет. Те несколько секунд у лифта, когда между ними возникла близость, тонкая связь, которая начала зарождаться между ними, – все это могли с легкостью разрушить. Перечеркнуть раз и навсегда такую обнадеживающую перспективу чего-то большего между ними. Мысль о том, что она только что могла потерять возможность лучше узнать Али, поразила Бо в самое сердце, и по ее телу прокатилась дрожь.
– Бо, эй, ты что? – прошептала Али.
Бо покачала головой, прогоняя мрачные мысли, и заставила себя улыбнуться. – Между прочим, это не я лежу на каталке. Я-то в порядке.
– Тебе необязательно оставаться здесь. – Сказала Али.
– Да, необязательно, но я все же останусь. – Бо понаблюдала за доктором Рифкиным. Он работал быстро и эффективно: обработал рану, обрезал торчавшие кусочки мышцы и подкожную основу, обгоревшую от пули. Врач ловко орудовал инструментами, его движения были проворными и точными, чувствовалось, что работает профессионал, и Бо это порадовало.
Двери разъехались, и в приемный покой вбежала одетая в темно-бордовый костюм брюнетка, которую Бо видела с Али и доктором Томпсон в больничном вестибюле. Вид у нее был растрепанный и безумный.
– Винтер! Где Винтер?! – Она резко затормозила у каталки. – О боже, Али! Винтер, она…
– С ней все в порядке, – невозмутимо сказал доктор Рифкин. – С доктором Томпсон ничего не случилось. Она прилегла. Мне кажется, тебе стоит отвезти ее домой.
– Пирс, с ней абсолютно ничего не случилось, – спокойным тоном добавила Али. – Ей ничего не угрожало. Но все-таки у нее стресс. Присмотри за ней сегодня вечером.
– Папа, тебе нужна помощь? – спросила Пирс, постепенно приходя в себя.
– Думаю, я справлюсь.
Пирс бросила взгляд на Бо, которая все еще держала Али за руку, потом наклонилась и поцеловала Али в щеку.
– Ну как ты?
– Голова нереально раскалывается, но, в остальном, жить буду. Иди, найди Винтер и увези ее домой.
– Точно? Мы можем подождать, пока с тобой закончат; Ты можешь поехать к нам.
– Нет, спасибо, – сразу отказалась Али. – Вы лучше позаботьтесь друг о друге. Со мной все будет отлично.
– Мы оставим доктора Торво здесь для наблюдения, – объявил доктор Рифкин.
– Нет, мы не оставим! – возразила Али. – Не нужно оформлять меня в больницу. Я даже сознания не теряла. У меня просто рана на голове, ну что ты выдумываешь, бога ради, Эмброуз!
– Я могу проводить Али домой, – предложила Бо.
– Боюсь, этот вариант не подходит, – сказал доктор Рифкин. – В результате огнестрельного ранения возникают сильные ударные…
– Ударные волны, которые могут повредить ткани на каком-то расстоянии от самой раны. Да, я знаю, – перебила его Бо. – Существует вероятность возникновения отека головного мозга вследствие непроникающих огнестрельных ранений черепа, она крошечная, но все-таки есть. Также, нельзя исключать риск кровотечения, которое может начаться позднее. По этой причине, за пострадавшим необходимо вести наблюдение с регулярной нейродиагностикой в течение первых двадцати четырех часов после ранения. Именно поэтому я собираюсь отвезти ее домой и понаблюдать.