— Ну, придумайте что-нибудь, скажите, что цветы от вашего давнего поклонника или расскажите мужу правду, что вы мне помогли с информацией, и я вам за это глубоко благодарен.
— Ой, что вы, что вы, я уж лучше про поклонника, тогда он все-таки меньше меня ругать будет! Ну ладно, давайте чай пить с вашими конфетами, чтобы скорее кончились, и вы мне расскажете, что можно.
— Как я и предполагал, соседей ваших убили по ошибке. Там со связью получилась накладка, досадная случайность. А заказывали киллеру Олега Примакова с женой, да только там тоже произошла неувязочка.
— Какой-то киллер неаккуратный, все время ошибается!
— Больше не будет, в его профессии ошибки не прощаются. Нашел я и Заказчика, нанимал он убийцу для решения, так сказать, квартирного вопроса, там сосед постарался.
— Так он и тетю Нюру может заказать? испугалась Надежда.
— Ни он, ни сосед этот чокнутый этими делами больше заниматься не будут.
— А вы их?..
— Я сделал свою работу — сообщил своим нанимателям, кто заказывал убийство их сотрудника Геннадия Березина, а это уж их дело, как они с ним поступят, но, судя по всему, мало ему не будет. А с соседом я так уж просто потолковал, уж больно противный тип, ведь из-за него все началось.
— Так я могу не волноваться за здоровье тети Нюры? Мы с ней последнее время подружились.
— Да. Вот только неясно мне, почему они напустились, на племянника, ведь старуха-то жива и еще может лет десять прожить. Если только… ладно, я выясню.
Они еще немного посидели, поболтали по-дружески, потом он попрощался и ушел. Конфеты Надежда спрятала в шкафчик на балконе, туда уж муж точно в ближайшее время не полезет!
В районной Поликлинике, где лечилась пенсионерка Примакова, произошло ЧП. Ночью кто-то влез в помещение лаборатории, посуду и препараты не тронул, но уничтожил все записи за последний месяц. Потом неизвестный проник в регистратуру и нахулиганил там — разбросал карточки, некоторые изорвал.
Беспорядок был страшный, но поскольку ущерб был нанесен небольшой, то большого шума поднимать не стали, решили, что какой-то наркоман вломился в лабораторию по ошибке, думал, что это аптека. Завотделением распорядился все записи в карточках восстановить, а недостающие анализы взять у больных по новой.
Таким образом участковый врач Марина Евгеньевна и узнала, что предыдущий анализ Анны Матвеевны Примаковой был ошибочный, перепутали что-то девочки-лаборантки. Марина Евгеньевна порадовалась, что не успела вызвать родных Анны Матвеевны и расстроить их дурной вестью. А бабуля для семидесяти восьми лет была довольно бодрая, и если так и дальше пойдет, проживет еще лет десять.
Маклер Володя проснулся как от толчка. В комнате горел свет — не яркая люстра, а небольшая настольная лампа под зеленым шелковым абажуром. Володя подумал было, что забыл выключить лампу перед сном, но тут же понял свою ошибку. В комнате были посторонние, совершенно незнакомые ему люди, один из них — высокий, худой, в длинном плаще оливкового цвета — стоял возле книжного шкафа и листал книжку Пыляева «Старый Петербург». Второй, постарше и поменьше ростом, сидел в кресле и наблюдал за просыпающимся Володей.
— Доброе утро, Владимир Анатольевич! Мы вас разбудили?
— Кто вы такие? Как сюда попали? Я сейчас милицию вызову!
— А вот это вряд ли, — незваный гость покосился на телефон с коротко обрезанным шнуром.
Худой человек в плаще поставил Пыляева на место, в один шаг подошел к лежащему Володе, наклонился к нему и каким-то заботливым жестом заклеил его рот узкой полоской пластыря.
— Это чтобы вы не шумели понапрасну, соседей не тревожили. Время еще раннее, многие спят… Мы вам потом пластырь снимем обязательно, мы с вами поговорить хотим. Только мы его не здесь снимем, а в другом месте, где никто не помешает нашему разговору. Вы пока оденьтесь, вот вещи ваши мы уже приготовили, — мужчина показал на стул в изголовье кровати, куда была брошена Володина одежда.
Володя смотрел на двух незнакомцев в ужасе. Он попытался крикнуть, но пластырь не давал издать ни звука, а когда он попытался сорвать пластырь, худой резко ударил его по ключице ребром ладони так, что от боли потемнело в глазах, сам же при этом продолжал улыбаться и увещевал Володю:
— Нет, не надо, Владимир Анатольевич! Мы же вас не хотим связывать, со связанными руками одеваться неудобно. Вставайте, одевайтесь, мы с вами поговорить хотим. Вы ведь человек умный, воспитанный, глупостей никаких совершать не намерены. А то придется больно вам сделать, очень, очень больно…
От его мягкого, почти ласкового голоса маклеру сделалось нестерпимо страшно. Дело в том, что маклер Володя с детства очень боялся боли. От одной мысли о том, что его будут бить, пытать, мучить, ему становилось плохо. Он встал, послушно, как тряпичная кукла, оделся и пошел к дверям. Он понимал, что боль все равно будет, что они для того и увозят его, чтобы пытать его в таком месте, где никто не помешает, но воля оставила его, ему хотелось хоть немного отложить неизбежное…
Возле дверей старший из гостей взял его под руку и незаметным движением уткнул в бок страшное узкое лезвие.
— Владимир Анатольевич, мы с вами сейчас по лестнице пойдем. Время, конечно, раннее, но вдруг кого из соседей встретим, а у вас пластырь на лице… неудобно как-то будет. Так что давайте-ка мы пластырь пока отлепим, а вы будете себя вести по-умному, тихо, а то видите, ножичек-то — аккурат против сердца!
Неприятно будет.
С этими словами он резким движением сорвал пластырь, пока его худой напарник открывал знаменитые Володины бронированные двери.
— Хорошие двери у вас, — покосился тот на маклера, — надежные. Сколько платили?
На такое откровенное издевательство Володя никак не отреагировал. На лестнице они никого не встретили. Внизу у подъезда их ждала синяя «Вольво» с молчаливым угрюмым шофером. Немного попетляв по городу, машина подъехала к огороженной стройплощадке. Володю вывели из машины и повели по лестнице без перил на верхний этаж недостроенного дома. С каждым этажом маклеру становилось все хуже и хуже — страх высоты накатывал на него волнами тошноты и головокружения, и все меньше и меньше верил он, что выберется из нынешней переделки живым.
— Что вам от меня нужно? — наконец проговорил он пересохшими губами.
— Что нужно? Вопрос резонный, — глумливо ответил старший, — нужно нам, Владимир Анатольевич, чтобы вы нам рассказали, зачем вы убили Геннадия Березина.
— Кого?
— Не надо глухого из себя изображать! Геннадия Березина да еще жену его в придачу.
— Я никого не убивал!
— Понятно, что не убивал. Кишка тонка. Сам не убивал, а человека для этого дела нанял. Вот и скажи — зачем. Что у тебя за дела были с Геной Березиным и кто за тобой стоит?