– Яволь, херр майор! – козырнул пиромант.
– Погоди! – забеспокоившись, вскочил я на ноги. – В Северореченске кто от Душмана дела вести будет?
– Ах ты, совсем забыл! – хлопнул раскрытой ладонью Денис себя по лбу и вырвал из блокнота половинку листа. – Держи. Просто отдай деньги, остальное – их проблемы. Ни перед кем не отчитывайся, будут вопросы – сразу ко мне отправляй.
Я кивнул и, вернувшись к прилавку, вновь уселся на стул. Разгладил помятый листок и попытался запомнить адрес посредника. Левобережная улица, дом тринадцать, Дубняк Алексей.
Все, теперь не забуду, даже если записку потеряю.
Селин ушел. Я решил не терять время впустую и, достав из кармана револьвер, откинул барабан и вытряхнул на ладонь три стреляные гильзы. Кинул их в сумку, вставил новые патроны и спрятал оружие обратно.
– Коньяк будет кто-нибудь? – предложила Марина.
– Нет, спасибо, – отказался я.
– И чего ты такой кислый? – оторвался Напалм от щелочки, прокорябанной в затянувшей окно изморози.
– Ну, ты в Северореченск в командировку едешь, а я насовсем.
– А это плохо? – хмыкнул пиромант.
– Человек, может, к Форту привязался, – укорила его Марина. – Корни тут пустил, а его с насиженного места срывают.
– Ой, не смешите мои тапочки! – рассмеялся парень. – Как привязался, так и отвяжется. Новое место насидит. На новом месте сидеть можно, это на холодном нельзя. Если на холодном сидеть, запросто простатит заработаешь.
– Иди ты! – ругнулся я.
– Не хочется уезжать? – внимательно поглядела на меня Марина.
– Не хочется.
– Знаешь, что сказал один из самых первых безродных космополитов? – вновь отвернулся пиромант от окна. – Он сказал: «Родина там, где мне хорошо».
– Ну, типа того, – кивнул я. – Ты чего, кстати, наблюдательный пост покинул?
– Селин возвращается, – пояснил Напалм. – А кстати, как там, в Северореченске? Жить можно вообще? Расскажите мне про Сингапур – тьфу ты! – про Северореченск!
– А чего рассказывать? – поднялась Марина со скамьи. – Там, как в Греции, все есть.
– Это плюс. – Пиромант закинул на плечо ремень ружья и вздохнул. – Но подозреваю, что это самое «все» есть далеко не у всех, и это минус.
– Еще там, оказывается, уников не любят. – Натянув балаклаву и ушанку, я взял свою сумку и задумчиво глянул на баул Марины. Тащить самому или пироманта напрячь? Вопрос.
– Это тоже минус, – кивнул Напалм и спросил у заскочившего с улицы Дениса: – Ну как?
– Давайте выходить уже, – распорядился Селин и снял перчатки растереть покрасневшие щеки, но я немедленно сунул ему в руки баул Марины.
– Ну-ка, помогай.
– Это с какой стати? – возмутился Денис.
– Не надорвешься.
И прежде чем он нашелся с ответом, я поспешил выскользнуть на улицу. Следом выскочили Напалм и не сумевшая удержаться от смеха Марина. Селин, уже без всякой спешки, покинул торговый павильон последним и укоризненно покачал головой:
– Вот от кого-кого, а от тебя, Евгений Максимович, такой подставы не ожидал!
– Да ладно ты! Куда нам теперь?
– На холодные склады.
– Как вообще можно что-то за стенами Форта хранить? – удивилась Марина.
– Увидишь, – буркнул Денис и зашагал меж ларьков Торгового пятачка.
В прикрывшей лицо маске находиться на улице стало куда комфортней, и я с жалостью поглядел на то и дело поправлявшую капюшон шубы Марину. Впрочем, вскоре мне стало не до девушки: дыхание сбилось, а под левой лопаткой с каждым шагом вспыхивала, затухая лишь через несколько мгновений, колючая боль.
Нет, пешком я больше не ходок. Пока толком не оклемаюсь, по крайней мере.
Да уж, крепко меня вчера приложило, если даже Салават толком на ноги поставить не сумел. И ведь повезло еще, поди…
В темноте замаячили какие-то выраставшие из снега бетонные развалины, и на всякий случай я потянулся к ним ясновидением. Уловил лишь холод и пустоту, поморщился от легкой дурноты и с чувством выполненного долга зашагал дальше.
Выходит, если особо не увлекаться, вполне можно предвидением пользоваться. Главное, на того гада, что меня так лихо провел, не нарваться.
– Долго еще? – не выдержала наконец Марина.
– Вон уже, – указал Селин на торчащую из сугроба вентиляционную трубу, с которой срывались легкие облачка моментально растворявшегося в морозном воздухе пара.
Немного погодя послышались конское ржание, металлический лязг и крики людей, а потом в темноте замаячила длинная серая лента бетонного забора.
Перестроенный то ли из бывшего бомбоубежища, то ли просто цокольного этажа недостроенного цеха склад разместили за городскими стенами вовсе неспроста. Расчет делался на торговцев, ехавших из Города в Северореченск или обратно и не собиравшихся продавать свои товары в Форте. Чем стоять очередь на воротах и тратить время на декларацию груза, многим было проще заплатить за пару суток хранения, а потом, разобравшись с делами, спокойно отправиться дальше.
На ночь подземный склад не просто наглухо задраивался, но и защищался всевозможными охранными чарами, поэтому ни исчадиям Стужи, ни залетным бандитам там ничего не светило. Да и прикормленные гарнизонные чины всегда были готовы кинуть на зачистку территории пару взводов вооруженных до зубов солдат.
В показавшемся бесконечным заборе наконец обнаружилась прореха, и мы прошли в боковые ворота, ржавые створки которых уже не первый год замерли в открытом настежь положении. Селин повертел головой по сторонам и зашагал к выстроившейся у входа в бункер веренице саней. Мужики в тулупах, меховых шапках и валенках до сих пор загружали в них мешки с удобрениями, а подсвечивавший себе фонариком паренек внимательно пересчитывал пакеты и карандашом делал в тетради соответствующие пометки.
Торговцы из Города тоже были тут: Михаил Григорьевич ни на шаг не отступал от кладовщика и, заглядывая ему через плечо, изучал гроссбух; Кирилл Ефимович ходил вдоль саней и матом мотивировал работников быстрее шевелить ногами, а Сергей беседовал с высоким худощавым мужиком, в облике которого проглядывало нечто волчье. Свет уличного фонаря высветил изуродованную многочисленными шрамами левую щеку, и я сразу вспомнил, что где-то уже видел этого типа раньше.
Да, точно – в Соколовском пересекались. Похоже, он за охрану обоза отвечает. А вон и четверо парней с винтовками и дробовиками поблизости с ноги на ногу переминаются. Взмерзли, бедолаги.
– Ты же говорил, что погрузка закончена! – рассердилась Марина.
– Заканчивают уже, – невозмутимо пожал плечами Денис. – А что?
– Я замерзла!
– «Ах ты, бедная овечка, что же бьется так…» – не подумав, пропел Напалм и немедленно получил носком зимнего сапога по щиколотке. – Ай, блин! Нельзя собственного охранника пинать!