Привычные мысли помогли отодвинуть на задний план воспоминания о проведенном ритуале изгнания. Да и чего переживал? Ничего сложного, как оказалось.
Ничего сложного?
Ну нет! Меня сотрясла короткая дрожь. До сих пор поджилки трясутся. Надо при первой же возможности напиться. Напиться — но позже.
И куда же, бес его дери, запропастился корчмарь?
Хозяин обнаружился возле ворот. И что самое неприятное, занимался он вовсе не фургоном, а препирательством с двумя крепкого сложения парнями в насквозь промокших плащах.
— Ну вот, а ты говорил, ее здесь не было, — заметив меня, мрачно усмехнулся один из бугаев. — Врать нехорошо!
— Проваливайте отсюда! — ничуть не стушевался корчмарь. — А то собак спущу!
— По-хорошему просим, выдайте бесноватую! — Второй парень не обратил на угрозу хозяина никакого внимания. — А то как бы чего не вышло…
— Вы от брата-экзекутора, что ли? — Я даже несколько обрадовался такому повороту событий. — Опоздали, ребята, опоздали. Но вот к вам у меня есть один вопрос…
Парни просто растворились в темноте. Несколько мгновений я молча хлопал глазами, размышляя, не стоит ли попытаться их догнать, потом где-то неподалеку заржали кони, и стало ясно, что можно расслабиться. Не судьба.
— Выродки городские! — сплюнул на землю корчмарь и протянул мне перехваченный за горлышко глиняный кувшин. — Это вам, господин экзорцист. На дорожку.
— Весьма кстати, — прислушиваясь к мерному шороху капель, кивнул я. — Весьма…
III
Прошлое — палка о двух концах. Оно может сделать сильнее, а может и сломать своей тяжестью. Некоторые воспоминания как запрятанные в глубине души жемчужины, другие тоже запрятаны, но за семью замками. И не всякий решится эти замки открыть. Да и надо ли?..
Уж не знаю, что было тому причиной — жуткая усталость, вино или нервное перенапряжение после ритуала, но всю ночь, пока трясся в фургоне по разбитой колесами дороге, меня беспрестанно донимали кошмары. Спал ли я? Должно быть. А может, все привиделось наяву, пока в одиночку допивал кувшин этого клятого вина.
Выпрыгнув из фургона, я хлопнул по плечу возницу и поплелся к воротам Сарина, у которых уже выстроилась небольшая очередь. Багряный шар солнца только вспух над горизонтом, и в его лучах ночные видения как-то незаметно поблекли и потеряли недавнюю остроту. Ну привиделись мертвецы, что с того? Да — друзья. Да — много их было. Но ведь все ж свои. Вот если чужие мерещиться начнут…
Дежурившие в воротах стражники расступились без единого слова. Даже смотреть в мою сторону лишний раз побоялись. Что ни говори, наряд экзорциста — идеальная маскировка. Вернее, почти идеальная: от случайностей вроде вчерашней никто не застрахован.
Потоптавшись неподалеку от городских ворот и не заметив, чтобы хоть кто-нибудь проявлял ко мне неуместное сейчас внимание, я нырнул на темную улочку и через пару минут вышел к широкому, мощенному брусчаткой бульвару.
Здесь было чисто, здесь было людно, здесь даже не сильно воняло помоями. Не то что в Роневе. А ведь это даже не коронный город. Не иначе местный барон — жуткий чистюля. Или у него умные люди из числа советников еще не все перевешаны. Есть у шибко умных людей такая манера — время от времени на виселице оказываться. Очень уж власть имущих угнетает, когда их кто-то учить жизни пытается.
Остановившись у чистильщика обуви, заросшего бородой, что твой леший, я швырнул ему мелкую монету и подставил под щетки сапог.
— Вчера с вечера в город прибыл брат-экзекутор в сопровождении двух слуг, — глядя в сторону, негромко проговорил я. — Найдите его и не выпускайте из виду.
— Сюда больше не приходи. Найдем — сообщим.
Дед подслеповато моргнул, еще пару раз прошелся по моим остроносым сапогам щеткой и больше не произнес ни слова. Просто здорово — значит, ничего чрезвычайного за время моего отсутствия в городе не приключилось. Вот и замечательно! У меня и своих проблем хватает.
— В «Печеное яблоко» людей не посылай. Пусть на рынке у полуденных ворот либо меня, либо кого из парней ищут, — на всякий случай предупредил я связника и, развернувшись, зашагал прочь.
Все, теперь пора на постоялый двор идти. Экзорцисту шмотье его вернуть надо, да и парни мои, наверное, от безделья уже на стены лезут. Ничего, недолго им скучать осталось.
Задумавшись, я решил срезать путь через переулок и тотчас об этом пожалел — проход загородила смутно знакомая фигура.
— Ну что, допрыгался, экзорцист? — по-волчьи ухмыльнулся слуга экзекутора и выпростал из-под плаща руку с ножом.
Зря он так. Моя сумка еще только падала на землю, когда я одним стремительным прыжком оказался рядом и нанес два коротких удара шилом. Снизу вверх — под челюсть и тут же в сердце. С инструментом сапожников выхваченное мной оружие сходство имело весьма отдаленное — трехгранный клинок закаленной стали был чуть ли не в пол-локтя длиной, — а потому выронивший нож бугай замертво повалился на землю. Точнее — повалился бы. Ухватив его свободной рукой, я крутнулся на месте и с силой оттолкнул от себя уже безжизненное тело.
Предосторожность эта оказалась не лишней — набегавший со спины напарник бугая споткнулся о труп и растянулся на земле. Короткий замах, и шило с неприятным хрустом почти на треть ушло в основание черепа. И этот отбегался.
Вытерев клинок об одежку убитого, я сунул его в неприметный разрез на боку плаща, подхватил сумку и поспешил прочь. Шило, быть может, оружие и не самое удобное, зато крови после себя мало оставляет. Очень это в нашем деле ценится. А что до удобства — так умеючи и ложкой деревянной человека на тот свет отправить пара пустяков. И даже не пара…
На постоялый двор «Печеное яблоко», что у полуденных ворот, я пришел хоть и нескоро, зато в прекрасном расположении духа. Благо покружился по городу, хмарь ночного кошмара развеял. Заодно и от возможной слежки избавился. Время, конечно, потерял — не без этого, зато так спокойней.
Но на самом деле причина превосходного настроения крылась совсем в другом. Такой уж я человек — терпеть не могу убивать людей без веской на то причины. И по мере возможностей стараюсь этого не делать. Но экзекутор, сволочь этакая, сам виноват. Зарвался. Такого не грех проучить. Нет, на самом деле — грех, но куда деваться? Работа есть работа.
В общей зале постоялого двора посетителей оказалось немного. Раз-два — и обчелся. Да еще невесть по какой надобности забредшие сюда двое стражников играли в кости с парой подвыпивших бугаев. Стражники выпивки тоже не чурались, и из того угла на всю общую залу то и дело разносились громкий смех и ругань. Хозяин замечаний делать не решался и терпеливо ждал, когда стражи порядка уберутся восвояси. Оно и правильно — если другим постояльцам не мешают, пусть гогочут, сколько влезет.
— С возвращением, господин экзорцист, — поприветствовал меня просветлевший лицом хозяин постоялого двора. Видать, караулившие настоящего экзорциста парни тоже благочестием не отличались. Устроили, выходит, ему веселую жизнь. Это — да, это они могут.