— Несомненно. Никогда не мешает подумать, прежде чем сделать какую-нибудь глупость.
— Подумать о чем?
— Как мы будем из всего этого выпутываться, ваше высочество, — распахивая дверь перед герцогиней, согнал с лица невеселую улыбку капитан.
IV
Когда пребывавший не в самом лучшем расположении духа после совета Ричард Йорк пришел в караулку, там его уже дожидался Локис, сменивший белый гвардейский мундир на потертый камзол.
— Удачно? — не особо рассчитывая на какой-либо результат, поинтересовался рыцарь и рассеянно кивнул гвардейцам, вскочившим при его появлении на ноги.
— Разумеется. — Локис подошел к нему и достал из кармана какой-то холщовый мешочек. — Вот…
— Выйдем, — пропустив лейтенанта в коридор, Ричард прикрыл за собой дверь и вытряхнул из мешочка на ладонь массивную золотую печатку. Потемневшую от времени, поцарапанную, с изрядно расплывшимися очертаниями поднявшего коня на дыбы латника. Кольцо выглядело неухоженным, и именно это обстоятельство подвело менестреля, не сумевшего узнать личный перстень основателя правящей династии — герцога Арниса Кайраони. — Остальное?
— Из всего перечня подходящий под описание Мигеля парень принес скупщику только печатку, — сообщил Локис и почесал короткую светлую бородку, безуспешно пытаясь скрыть довольную улыбку. — Приди я на полчаса раньше, и вполне мог его перехватить, а так…
— А так?..
— Мигель — болтун. Не мог не обмолвиться, что играл этой ночью для приезжих из Озерков дворян. Я уже выяснил — они остановились в «Черном вепре», это постоялый двор в Выгоревке. Музыкантишка туда непременно вернуться должен.
— С чего бы это?
— Лютни у него с собой не было.
— Тогда едем.
К «Черному вепрю» Ричард Йорк в сопровождении Локиса и четырех гвардейцев прискакал, когда солнце только начало клониться к закату. Кинув поводья выскочившему из конюшни мальчишке, рыцарь велел двум парням караулить черный ход, еще двух оставил у ворот, сам поднялся на высокое крыльцо и огляделся по сторонам.
Трехэтажный кирпичный дом, под крышей — мансарда. На дворе конюшня, колодец, баня с прачечной. Здесь и в самом деле могли остановиться приезжие с Озерков дворяне. Скорее всего, не слишком родовитые, но и не голытьба, раз на менестреля монет не пожалели.
Локис распахнул дверь, и Ричард, положив ладонь на рукоять меча, первым шагнул внутрь. Менестреля он не опасался совершенно, но уроженцы Озерков помимо дурного нрава славились весьма своеобразными представлениями о чести. А ну как подвыпившие дворяне решат вступиться за «своего» музыканта?
— Господин Йорк! — выскочил навстречу рыцарю хозяин заведения, одновременно обрадованный и напуганный визитом высокого гостя. — Чем могу служить?
— Тсс, — поднес указательный палец к губам оглядевший пустой обеденный зал Ричард, и хозяин моментально поник. — Менестрель где остановился?
— В мансарде, дверь слева…
— У себя сейчас?
— Да…
— Кувшин пива, только холодного. Из погреба. И закусок сообрази, — распорядился Белый рыцарь и направился в сопровождении Локиса к лестнице. — Своих предупреди — пусть не мешают.
Поднявшись в мансарду, Ричард подошел к нужной комнате и прислушался. Тишина, лишь изредка что-то побренькивает. Рыцарь вопросительно глянул на помощника, Локис кивнул и со всего размаха впечатал подошву сапога в дверь.
Та с грохотом распахнулась, настраивавший лютню Мигель взвизгнул и вскочил с незаправленной кровати.
Ричард пинком отправил выломанный засов в дальний угол и прошел внутрь; Локис переступил через порог и с нехорошей усмешкой прислонился к дверному косяку. Побледневший менестрель молча попятился в глубь комнаты, уперся спиной в подоконник и до крови закусил губу. Хрустнув костяшками пальцев, рыцарь подошел к Мигелю, спокойно вынул у него из рук лютню и без замаха врезал под дых.
— Надо было уходить по-хорошему, — отвернулся Ричард от скорчившегося на полу музыканта. — К тебе со всей душей, а ты воровать…
— Сволочь! — всхлипнул менестрель. — Думаешь, я не знаю? Ты все равно бы меня убил. Подонок!
— Очень интересно, — уставился немало удивленный рыцарь на Мигеля, которого била крупная дрожь. — Зачем мне тебя убивать?
— Ты всех убиваешь! — выкрикнул парень.
— Кого — всех?
— Всех любовников герцогини! Когда они ей надоедают, ты их убиваешь! Я знаю, меня предупредили…
— Кто? — переглянулся с Локисом Ричард Йорк, едва сдерживая смех. — Кто открыл тебе сию страшную тайну?
— Я тебе ничего не скажу!
— Да и Святые с тобой, — фыркнул рыцарь. — Драгоценности кому сдал?
— Можешь меня убить, больше ты от меня не услышишь ни слова! — гордо вздернул подбородок наконец справившийся с истерикой менестрель. — Клянусь Святым Януарием, так оно и будет!
— А вот это вряд ли. — И упавшая на пол лютня жалобно тренькнула, будто раненое живое существо. — Хороший у тебя инструмент… был…
— Нет… — в отчаянье простонал Мигель.
— Кому сдал драгоценности ее высочества, жулик? — повторил вопрос поставивший ногу на лютню Ричард, но менестрель лишь закрыл глаза. Рыцарь пожал плечами, и музыкальный инструмент хрустнул, раздавленный сапогом. — Знаешь, Мигель, говорят, ты великолепно играешь. А вот певец из тебя никудышный…
— Получше некоторых, но ничего особенного, — встал обок капитана Локис.
— Так вот, сдается мне, с переломанными пальцами особо не поиграешь, — усмехнулся Белый рыцарь. — Уж поверь на слово, я хорошо умею ломать. Иногда тебе будет казаться, что еще немного — и они станут прежними, но прежними они не станут никогда. А если заодно отрезать нос и уши, ни в один приличный дом тебя и на порог не пустят. Сдохнешь под забором в помойной яме.
— Не надо! — судорожно забился менестрель, когда Локис начал прилаживать его правую руку на подоконнике. — Лучше убейте!
— Кому сдал драгоценности?
— Я все скажу, только отпустите!..
— Обыщи его вещи, — распорядился Ричард и, ухватив за ухо, заставил подняться музыканта на цыпочки. — Рассказывай.
— Ломбард у Змеиного моста, — облизнул губы Мигель. — Там вход прямо с набережной.
— Знаю такой, — кивнул перетряхивавший пожитки менестреля Локис. — Хозяина Ильгисом кличут, если не ошибаюсь.
— Все там? — уточнил Ричард Йорк.
— Нет, там одну печатку отказались взять. Эту сдал скупщику на Кленовой аллее.
— И этого знаем. — Гвардеец кинул капитану найденный в дорожной суме кошель.
— Если соврал, найду и выполню свое обещание. — Ричард развязал тесемки кожаного кошеля. На глазок прикинул, сколько понадобится менестрелю, чтобы рассчитаться с хозяином за ночлег и, не задерживаясь на приработки, убраться из Довласа, добавил еще пару дукатов и кинул отсчитанные монеты на кровать. — А теперь убирайся из Ольнаса. И чтоб духу твоего тут больше не было!