— Играешься? — хмуро посмотрел на меня заскочивший с улицы Мстислав и повернулся к караульным. — Спокойно все?
— Без происшествий, — ответил тот, что постарше.
— Вот и замечательно. Лед, пошли.
— Не прошло и полгода, — демонстративно посмотрел я на висевшие над входной дверью часы, стрелки на которых уже сошлись на цифре «три».
— Не ворчи, — подтолкнул меня на выход Мстислав.
Я не сдвинулся с места.
— Все стесняюсь спросить: уборная у вас где?
— Удобства на улице.
— Бедолаги, — посочувствовал я сектантам, застегнул фуфайку, натянул на голову шапочку и только после этого вышел из дома. А вроде распогодилось — солнце светит, да и мороз с утра куда сильнее за щеки кусал. — И где эта заветная кабинка?
— Вы о чем? — повернулся к нам стоявший на крыльце Генералов.
— О туалете. — Я сунул ему в руки подсумок с патронами и пистолетом-пулеметом. — Покараульте пока, не таскать же его с собой.
— Егоров, проводи, — распорядился Владимир и, взвесив в руке увесистую сумку, весьма недовольно на меня посмотрел.
— Вы скажите где, я и сам дорогу найду.
— Иди, иди, вдруг провалишься, — не скрывая усмешки, заявил Мстислав и уселся на заднюю лавку загнанных во двор саней.
— А что, бывали случаи?
— Неоднократно.
Вернувшись через пару минут во двор, я залез в сани, и возница направил лошадей в распахнутые настежь створки ворот. Выехав на проезжую часть, он повернул в сторону Южного бульвара. Интересно, куда это мы?
Мучить себя любопытством я не стал и сразу же поинтересовался об этом у Мстислава, который с рассеянным видом посматривал по сторонам.
— Тошниловка на проспекте Терешковой, неподалеку от Китая, — прищурился из-за бившего в глаза солнца помощник Доминика. — Дружинников, я так понял, там кормят бесплатно.
— Кормят! — фыркнул я, вспомнив посещение заведения, о котором шла речь. — Лучше с голоду пухнуть.
— Да ну? — усмехнулся сидевший напротив Егоров. — Прям лучше?
— А вот сам и попробуешь, — заулыбался я. — Могу котлеты их порекомендовать для начала.
— Пообедал уже, — отказался парень от рискованного эксперимента.
— Оп-па! А почему я не пообедал? — толкнул я Мстислава в бок. — Что за дискриминация?
— Не ной, ты хоть бутербродов перехватил, а я не завтракал еще, — неодобрительно посмотрел на меня тот.
— За бутерброды спасибо, — поблагодарил сектанта я. — А режим питания нарушать нельзя, язву наживете.
— Я его не нарушаю. Просто он у меня ненормированный.
Благополучно добравшись до проспекта Терешковой, сани свернули по направлению к промзоне. И вот тут-то и стала невооруженным глазом видна разница между Южным бульваром и всем остальным Фортом. Не могу сказать, что город словно вымер, но людей на улицах стало куда меньше. И дорогу расчистили абы как: только-только снег к обочинам отгребли. Со встречными санями еле разминулись. Да и дома не то что хорошим ремонтом, наличием нормальных крыш не всегда похвастаться могут. А ведь еще заброшенных не видно — здесь и пустую-то квартиру найти совсем непросто. И это не самый худший район Форта! Один из лучших, честно говоря…
Ярких вывесок магазинов и всяческих лавок тоже стало попадаться заметно меньше. Зато у блошиного рынка — оживление. Все, кто работой не занят, сюда идут. И съестного подешевле у приезжих из деревень найти можно, и денежку срубить какой халтуркой всегда возможность есть. Нищие вон тоже на промысел вышли, хотя, помню, этим летом ихней братии здесь не было. Уродов вот, как ни странно, ни одного не видно. Неужели в карантине дело?
Со дворов нам навстречу выехала труповозка с несколькими укрытыми дерюгой трупами, вознице пришлось править к обочине, и сани чуть не увязли в высоком сугробе. Обошлось.
— Поножовщина? — уточнил я у привставшего Мстислава.
— Вряд ли, — уселся обратно тот. — Ночью морозец ударил, вот бомжи и померзли.
— А смотрел ты их чего? — заинтересовался Егоров, с непривычки к морозу прятавший покрасневшее лицо в поднятый воротник.
— Думал, уроды под раздачу попали, — потер подбородок сектант, — да вроде ступни у всех нормальные.
— «Климатическая магия», — прочитал вдруг вывеску Егоров и удивленно присвистнул. — В такой мороз и окна нараспашку?
— А чего им? — пожал плечами Мстислав. — Активировали климат-контроль и в ус не дуют. Лучшая реклама.
— О! — ткнул подчиненный Генералова в двух переходивших на другую сторону проспекта девушек, одежда которых никак не соответствовала царящему на улице морозу. — У этих тоже климат-контроль?
— Этим он без надобности. — Мстислав проводил взглядом стройные фигурки валькирий. — Это Сестры Холода. И при них такие шутки лучше не шутить. Не поймут.
— Так все серьезно?
— Не то слово, — хмыкнул Мстислав. — Ты, Лед, как действовать предлагаешь?
— Он где, в столовке?
Едва не сбив замешкавшегося горбуна, сани свернули с проспекта во дворы и остановились у торца пятиэтажки.
— А вот сейчас и узнаем, — выпрыгнул на дорогу Мстислав, к которому тут же подскочил какой-то невзрачный субъект.
Прежде чем я успел его как следует разглядеть, парень что-то буркнул помощнику проповедника и, слегка пританцовывая, направился к проспекту Терешковой. Заколел бедолага, что ли?
— Он внутри и один, — вернулся к саням Мстислав. — Каков план действий?
— Сходи, попроси его выйти, — предложил я Егорову.
— Как я его узнаю?
— Молодой парень. Худой, высокий. Волосы темные. Главная примета — он конопатый. Скажи, что с ним по поводу уродов переговорить хотят, — припомнил я попавшегося на глаза горбуна. — Лады?
Егоров кивнул и по обледенелым ступенькам спустился в столовую. Я нащупал в кармане рукоять пистолета и быстренько забежал за угол дома. А то есть у Гриши дурная привычка везде с собой АКСУ таскать. Еще рука дрогнет и появится во мне несколько дырок искусственного происхождения. С очень большой вероятностью — несовместимых с жизнью.
Ждать пришлось недолго. Вскоре Егоров поднялся из полуподвала на улицу и указал следовавшему за ним Григорию на стоявшего у саней Мстислава.
— Руку убери от сумки, — на всякий случай вытащив из кармана «Гюрзу», я вышел из-за угла.
Гриша вздрогнул, медленно обернулся и, нисколько не смущаясь присутствия посторонних, высказал все, что он обо мне думает. Уж не знаю почему, но свои мысли Конопатый изложил исключительно нецензурным способом. Ладно хоть за оружие хвататься не стал. А слова… Что слова? Ну не ожидал он меня когда-нибудь вновь увидеть, вот и удивился здорово. Я, между прочим, до недавнего времени тоже на такую встречу не рассчитывал. А то, что говно не тонет, так это народная мудрость, а не оскорбление. Чего обижаться-то?