Я толкнул оказавшуюся открытой дверь арсенала, зашел внутрь и спросил у заканчивавшей упаковывать внушительных размеров рюкзак Вероники:
— Не знаешь, где здесь патроны двенадцатого калибра?
— Держи. — Девушка кинула мне связку ключей. — Вон тот ящик в углу. Только Илья оттуда почти все выгреб.
Поймав связку, я подобрал ключ и отпер ящик. И что у нас здесь имеется? М-да, не густо. Почесав затылок, переложил к себе в сумку последние пять зажигательных патронов и два патрона с посеребренной дробью. Вот собственно и все. Больше ничего интересного нет.
Не утерпев, я тут же распечатал полученный от Ильи конверт и начал просматривать вложенные в него бумаги. Разрешение на вынос оружия из Форта, приказ о моем временном откомандировании из Патруля в Дружину…
Что?! Ах ты, так тебя разэдак! Илья — подонок!
Глубоко вздохнув, я попытался успокоиться и медленно вложил документы обратно в конверт. Да, сделал он меня, технично сделал. Подъемные, блин. Пятьсот рублей, ага, как же! В приказе от двадцать девятого декабря черным по белому написано: «с сохранением жалованья»! Да мне последние месяцы рублей по пятьдесят-шестьдесят закрывали! Плюс пайковые. То на то и выходит. Получается, этот нехороший человек мне мое же жалованье под видом подъемных и впарил.
Кое-как успокоившись, я решил, что все не так цинично, как мне показалось. Деньги-то мне выплатили. И какая разница, под каким соусом? Я ведь их получил. И уже, между прочим, потратил. А приказ, как ни крути, явно задним числом подписан. Чья заслуга? Ильи. Так что все в порядке.
Если уж на то пошло, то без этого распоряжения быть мне дезертиром. Из рейда я вернулся, значит, вполне бы мог отделаться месячником на Северной промзоне, но и месяц там дорогого стоит. Я это к чему: без этой бумажки меня на пропускном пункте будут мурыжить до тех пор, пока из Патруля не приедут. И вообще, мне, считай, крупно повезло: первый раз Смирнов отмазал, второй раз без проверки сектанты провели. А с бумажкой этой все чин по чину: подписи, печать… Хорошо, что сегодня с утра из Форта рвануть не попытался, загремел бы, на фиг, в штрафняк.
Вера закончила сборы и с трудом закинула рюкзак на спину. И как она допрет все это?
— Живешь далеко? Может, донести помочь? — предложил я.
— Если не сложно, — скинула на пол тяжеленный рюкзак девушка. — А то пока до «Тополей» допру — спину сорву.
— Бери мою сумку. — Я поднял рюкзак, просунул руки в лямки и чуть не крякнул.
Тяжеловастенько. Ничего, не переломлюсь. Тем более что до «Тополей» — двух девятиэтажных общаг Дружины — отсюда не так уж и далеко. Да и Костя там рядышком живет. Глядишь, опять к нему на ночь забурюсь.
Илья закрыл за нами дверь склада, и мы пошли по улице, увешанные вещами, как два ишака. Под вечер распогодилось, и меж рваных облаков на горизонте проглядывали лучи закатного солнца.
Фу-у-у. Так я скоро совсем спарюсь. Но тут уж ничего не поделаешь: назвался груздем, тяни санки. Усиленные патрули с улиц уже убрали, и все равно, по дороге к площади Павших нас успели три раза тормознуть. Неужели так подозрительно выглядим? Каждый раз документы делали свое дело, и мы спокойно шли дальше. Что ни говори — с ксивой на кармане жить хорошо.
Пока тащились до общаги, разговорились, и я, хоть особо не расспрашивал, узнал, что пулевой стрельбой Вера занималась еще со школы, а в Приграничье угодила этой весной. При выборе между Сестрами Холода и Дружиной она колебалась недолго и последние два месяца работала на Илью.
На подходе к «Тополям» меня уже пошатывало, по спине ручьем тек пот, а в голове шумело. Похоже, от контузии я отойти еще толком не успел. Мне б сейчас водички холодной. Ведра два…
— Этаж какой? — прохрипел я. Если выше третьего — сдохну.
— Второй, — несказанно обрадовала меня Вера.
Вахтер с недоумением оглядел мою грязную одежду и измученную физиономию, но, узнав Веру, ничего говорить не стал. И это просто замечательно — сил на выяснение отношений у меня уже не осталось.
— Заходи, хоть чаем угощу, — предложила девушка, оценив мой измученный вид.
— Да ну, чего смеяться. Загажу тебе все. — Я скинул рюкзак у самого порога и потянулся за сумкой.
— Куда ты пойдешь в таком виде? Иди переоденься в ванной, там халат висит. А я сейчас чай заварю. — Вера утащила мою сумку на кухню.
Усталость взяла свое и, решив не выделываться, я снял ботинки и пошел в ванную. А ничего здесь, чистенько. Куда одежду только сложить? А прямо в ванну и кину, точно ничего не устряпаю. Сложив джинсы, куртку и рубаху в чугунную ванну с сильно обколотой белой эмалью, я задумался, но все же кобуру с пистолетом решил с собой не брать и повесил ее на крючок, с которого перед этим снял банный халат.
— Тапки надень, пол холодный, — приоткрыв дверь, кинула мне пару домашних тапочек уже успевшая переодеться в домашнюю одежду Вера.
— Спасибо! — Я запахнул халат, завязал пояс и, надев тапочки, вышел из ванной комнаты.
— Я на кухне! — крикнула девушка.
А потом мы сидели на кухне, пили чай с намазанным на свежий хлеб сливовым джемом и разговаривали. Разговаривали по большей части ни о чем. Так, пустая болтовня от нечего делать. Хорошо-то как! Так бы всю ночь и сидел, но пора и честь знать.
— Подожди, я на минутку. — Разлив из термоса по кружкам остатки кипятка, Вера вышла в коридор и действительно очень быстро вернулась.
— Да мне идти уже пора, — отставил в сторону кружку с недопитым чаем я.
— И в чем ты собираешься идти? — удивилась девушка. — Я твою одежду только что простирнула, столько грязи было, ты не представляешь…
— Хм… — прочистил я горло. — Там в карманах вещи всякие были, документы…
— Да не беспокойся ты, я все выложила, — успокоила меня Вера. — Да, совсем забыла, у меня бутылка вина красного есть, откроешь?
— Открою, — согласился я.
Когда я от таких предложений отказывался? Нет, конечно, отказывался, было дело. Я посмотрел на открыто улыбавшуюся девушку, которая в просторной рубашке выглядела еще симпатичней, чем в камуфляжной куртке, и подмигнул в ответ. А вот сейчас не откажусь. Не тот случай.
Только бы завтра не проспать…
Это не я себя назначил на роль,
Шансы под ноль, но мне известен пароль,
Это не я поднял счастливый билет,
Но отгадал, похоже, верный ответ.
Вот так вот…
«Fort Royal»
Проснувшись утром, я тихонько выскользнул из-под одеяла и, стараясь не шуметь, прошлепал в ванную. Постиранная вчера одежда за ночь успела просохнуть, так что с этой стороны проблем не возникло. Быстро одевшись, вернулся в комнату и тихонько потеребил Веру за плечо. Она заворочалась во сне, но не проснулась. Потряс сильнее.