– Вот как? – Пограничник внимательно изучил висевшее у меня на плече ружье, мазнул взглядом по пироманту и вновь уставился на Алекса. – А здесь по какой надобности?
– Написано же, товарищ старший сержант, исследования по заказу Гимназии проводим.
– Но мимо нас вы на территорию Туманного не проходили…
– Не проходили, – согласился с ним Алекс. – И что?
– В Соколовский сейчас?
– Да.
– А потом?
– Обратно.
– Без отметки тамошнего особиста не пропущу.
– Ладно, – пожал плечами Шумов. – Не проблема. Мы хоть правильно идем-то?
– Правильно. Сейчас налево, потом на первом повороте направо.
– Эй, служивый, – окликнул пограничника Напалм и указал на вывешенный у перекрестка странный дорожный знак: перечеркнутый крест-накрест автомат с вырывающимся из ствола пламенем, – а это что еще за наскальное творчество?
– Не понял, – нахмурился парень.
– Ну смысловая нагрузка есть у знака какая-то? Или для красоты повесили? – не унимался пиромант.
– Грамоте обучен? – ухмыльнулся старший сержант.
– Обучен.
– Продемонстрируй.
– «Демилитаризованная зона», – прочитал пиромант надпись под знаком. – И чего?
– Да все просто: если вздумаете на дороге стрельбу учинить или просто за оружие схватитесь – сразу в расход. Ясно?
– Теперь ясно.
– А как там дальше, спокойно вообще? – на всякий случай уточнил я.
– Волчья стая ходит, но нападений на людей не зафиксировано.
И потерявший к нам всякий интерес пограничник скрылся в густом подлеске.
– Не зафиксировано – это как, с костями харчат? – поежился Алекс.
– Волки людей боятся, – легкомысленно отмахнулся Напалм, потом подумал и добавил: – И огня.
– Твоими бы устами, – вздохнул я и аккуратно, стараясь не переборщить, раздвинул границы восприятия. Создаваемые ясновидением образы моментально заполонили голову, и пришлось отрешиться от них, сосредоточившись на маршруте.
Но точно – сначала налево, потом направо.
– Да чего вы очкуете? Эти вон сидят солдатики – и ничего, – мотнул головой в сторону оставшихся позади пограничников Шумов.
– Их там лбов десять, солдатиков этих, – фыркнул я. – Плюс блиндаж, несколько укрепленных огневых точек и бэтээр на ходу.
– «Пиратики, пиратики, морские акробатики, – гоготнул Напалм. – Днем они дерутся, а вечером…»
– Да ладно ты, нормальные мужики, – не согласился я с пиромантом. – Вон и цепляться не стали. А могли бы.
– А я че? Я ниче, – расплылся в улыбке шутник. – Так, к слову пришлось. Чтоб в тишине не идти.
– Лучше уж в тишине, – не выдержал Алекс.
– А в глаз?
– А листья сухие покурить?
– Ладно, дай сигарету, и молчу как рыба.
– У меня последняя пачка, – предупредил Шумов и переложил сигарету с петардой из пустой пачки в только начатую.
– Деньги нам дали? Дали. Вот курева и возьмем. С куревом в дороге веселей. Предмет первой необходимости.
– Шевелитесь! – поторопил я парней. – Сколько уже можно?
– Идем…
До поворота на Соколовский мы добирались минут двадцать. К этому времени уже порядком стемнело, и, заслышав раздавшийся неподалеку волчий вой, я поспешил снять с плеча двустволку. А то выскочат – и дернуться не успеем. Мало ли кого там нормальные волки боятся. Наши с голодухи и на человека запросто кинуться могут. А уж если волколак в стае…
– Успокойся ты! – Напалм пристально всмотрелся в тянувшийся вдоль обочины подлесок, потом сжал правую ладонь в кулак, и над его плечом, разбрызгивая длинные искры, завис огненный шар размером с мяч для большого тенниса. – Отобьемся…
– Лучше давайте просто пойдем быстрее, – предложил Шумов.
– Идем.
Тут мне почудилось в кустах какое-то движение, я скинул на дорогу меховушку и положил палец на спусковой крючок. Мороз немедленно вцепился в защищенную лишь тоненькой кожаной перчаткой ладонь, но сейчас было не до холода.
Ясновидение скользнуло за обочину, в голове немедленно всплыл образ чего-то голодного, и от неожиданности я пальнул по кустам. Поспешил передвинуть стволы вслед за метнувшимся прочь существом и выстрелил второй раз, но стремительно меняющее форму нечто уже скрылось в чащобе.
– И что это было? – спросил Напалм и движением руки заставил подлететь огненный шар к обочине. Неровные отблески осветили кусты, но ничего, разумеется, обнаружить там уже не удалось.
– Не знаю.
Я перезарядил ружье, надел меховушку и зашагал прочь. В голове, словно попавшая в паутину муха, билось ясновидение, которое всерьез вознамерилось охватить собой весь мир, а любые попытки утихомирить его вызывали дикую ломоту в висках.
– Чего стрелял тогда? – нагнал меня Шумов.
– Чтобы оставаться в неведении относительно этого, – через силу усмехнулся я и наконец сумел успокоить рвавшееся из-под контроля предвидение.
Вскоре небольшой лесок, в котором темно-зеленые и явственно голубоватые елки только начали теснить невысокие березки, остался позади, и мы оказались у крутого склона холма.
Или это просто трасса на Лудино по низине идет, а дорога на Соколовский в гору поднимается?
Должно быть, так.
– Напрямик? – издеваясь над парнями, предложил я.
– Если только обратно, – окинул склон внимательным взглядом Напалм, – на ледянках.
– По дороге обходить прилично придется, – прикинул Шумов. – Вон какой крюк делает.
– Зато там подъем не такой крутой, а здесь мы больше времени потеряем, – резонно возразил пиромант.
– Идемте уже, фантазеры, – зашагал я по дороге. – Как там нормальные герои поступают?
– «Нормальные герои всегда идут в обход!» – тут же подхватил Напалм.
– А нормальные люди на машинах ездят, – буркнул Алекс и достал сигарету.
– Спорт наш друг, – хохотнул пиромант и незамедлительно продекламировал:
Бросай курить, вставай на лыжи,
Здоровьем будешь не обижен!
– У меня снегоступы с утра на ногах, а со здоровьем как-то не очень, – щелкнул колесиком зажигалки Шумов. – Так что больше про «стою на асфальте, в лыжи обутый…» на ум приходит.
– Покурим, – попросил Напалм.
– Бери целую, – предложил парень.
– Не, я бросаю.
– По тебе видно.
– А то!
Без особой спешки мы выбрались из низины, и я с тревогой глянул в темнеющее небо. Нам еще пилить и пилить, а солнце уже почти село. На глазах вечереет.