«Год, только год, – говорила себе Ирина, – я буду заниматься этим только год. Если по прошествии года ни одно издательство не согласится напечатать мои романы, я все брошу, уверюсь, что я полная неудачница, и пойду работать куда угодно, хоть к Жанке бумажки перебирать, или в регистратуру в районной поликлинике, или вообще в ларек».

Настроение было препоганое, тем более что наступила зима, а зима в городе Санкт-Петербурге – самое отвратительное время из-за сырости и частых оттепелей. И однажды, когда Ирина брела в сумерках по улице, внимательно глядя под ноги, чтобы не угодить в лужу, она налетела на Женьку Корабельникова.

Женька был давнишним, еще институтским, приятелем ее мужа, но в последнее время они не встречались, потому что муж, даже когда приезжал в Россию, не поддерживал связей со старыми друзьями, он хотел поскорее забыть все, что оставил здесь, и стать настоящим англичанином. «Если бы не дети, – с грустью думала Ирина, – он бы в этом преуспел».

Женька мало изменился, только потолстел. Они ужасно обрадовались друг другу, и Женька уговорил ее зайти в маленькое кафе поблизости. За столиком при мягком свете Женька присмотрелся к Ирине повнимательнее, и взгляд его изменился, стал более мужским, что ли.

– Ты хорошо выглядишь, – полуутвердительно сказал он. – Чем занимаешься?

– Так, по-разному, чем придется.

Они поговорили о детях, перебрали общих знакомых. Женька рассказал, что работает тоже где придется, пишет статьи в газеты, ведет рубрику «Книжные новинки» и «Видеообзор» в одном журнале, подвизался даже на радио – словом, в каждой бочке затычка.

– Знакомых у меня полгорода, как где что подвернется – я тут как тут! Иначе в наше время нельзя!

– А ты знаешь такого? – Ирина назвала фамилию автора заинтересовавшей ее статьи про книжный рынок.

– Ты будешь смеяться, но это я и есть, – грустно усмехнулся Женька, – пишу под псевдонимом, чтобы не примелькаться.

– Вот это да! – восхитилась Ирина. – Женечка, да ты умница!

Она поколебалась немного, а потом рассказала Женьке всю свою неудачную эпопею с издательствами. Она сказала, что история эта произошла с ее близкой подругой, и постаралась, чтобы в голосе ее не звучала излишняя заинтересованность.

– Слушай, мать, твоей подруге нужен литературный агент! – заявил Женька, внимательно выслушав Ирину. – Не смотри так недоверчиво, во всем мире так делается, и у нас потихоньку внедряют. У агента должны быть связи с московскими издательствами. А тут она пропадет. Эта «Кириллица» – полный кошмар, народу там чуть не полтыщи работает, вот они и имитируют трудовую деятельность, чтобы никого не сократили. Таскают рукописи из кабинета в кабинет, а денег у них мало, зарплату все время задерживают.

– Чувствовала я, что там что-то не то, – задумчиво проговорила Ирина.

– Я тебе дам телефон одного парня, вечером позвоню. Он все сделает, но берет пятнадцать процентов с гонорара.

– Это много?

– Многовато, но дело того стоит, – отмахнулся Женька.

– Спасибо тебе. – Ирина ласково погладила его по руке.

Он тут же взял ее руку в свою и заглянул в глаза. Опять этот значительный мужской взгляд!

– А может, не звонить, а приехать мне завтра к тебе? – спросил он хрипло.

– Женька, да ты не роман ли со мной крутить собрался? Ты что, это все равно что с мальчишкой, с которым в первом классе за одной партой сидела, роман завести. Мы же с тобой сто лет знакомы!

Женька надулся было, потом тоже засмеялся:

– Ну ладно, завтра вечером звякну, а теперь пошли отсюда.

Он не обманул, действительно позвонил и дал телефон литературного агента Димы.

– Держись, мать! – напутствовал ее на прощание Женька. – Знаешь, что Хайнлайн сказал? «Ничего не переделывайте и не слушайте никаких редакторов. Нет такого романа, который бы не напечатали!» Так подружке и передай.

Все эти мысли пронеслись в голове Ирины, пока она отыскивала нужную страницу, чтобы внести кое-какие изменения.

Вошел Яша, тихонько постукивая когтями по паркету, подошел к дивану и вопросительно посмотрел на Ирину.

– Можно, Яшенька, ложись.

Яша запрыгнул на диван, немного повозился там и уснул, положив голову на лапы.

* * *

Литературный агент Дима Ирине очень понравился. Он был молод, моложе Ирины лет на десять, но достаточно вежлив и образован. Им друг с другом сразу стало легко. Дима сказал, чтобы она выбрала свой самый интересный роман и он пошлет его в Москву во все издательства электронной почтой. Ирина долго раздумывала, все не могла решить, который же роман послать, потом выбрала методом тыка. Выпал третий. Дима велел ждать месяца полтора, не меньше. И вот прошло почти два месяца, а из Москвы не было ответа.

Ирина совсем пала бы духом, если бы… если бы не встретила человека, который сумел ее увлечь. Иногда она и сама не понимала, почему все случилось так быстро, но успокаивала себя тем, что так и должно было быть: встретила человека – и увлеклась им, и это вовсе не потому, что почти три года она была одна.

Воскресенье прошло в хозяйственной суете, он позвонил только к вечеру, когда она сидела за швейной машинкой и заканчивала шить Яше стеганый матрасик из старой занавески.

– Мы встретимся завтра?

– Конечно! – выдохнула она.

– Я заеду к тебе, – не вопросительно, а утвердительно сказал он.

– Нет-нет, лучше встретимся у тебя! – заторопилась Ирина.

– Но послушай, ты же обещала…

– Мы поговорим об этом завтра. – Она поскорее повесила трубку.

В понедельник днем она, благополучно миновав старушек, сидевших на лавочке у парадной, звонила в дверь его квартиры. Под взглядами старух Ирина внутренне съеживалась, ей казалось, что старухи просвечивают ее насквозь, как рентгеновские лучи. Он открыл дверь сразу же, с улыбкой обнял ее и заглянул в глаза.

– Здравствуй, Олег.

– Что, опять старухи? – спросил он, услышав, как бьется ее сердце. – Когда же ты вырастешь? Пойми, они не знают ни меня, ни тебя, какое им до нас дело?

– Им-то до всего дело.

– Это несущественно. – Он помог ей раздеться и повел в комнату, взяв за руку.

Там Ирина выбросила из головы старух, детей, мужа, детективные романы. Остались только он и она. Ирина сама не ожидала от себя такой бури чувств. За годы одиночества эмоции накопились в ней, а теперь выплеснулись наружу.

– Это ужасно, – шептала она, – что ты со мной делаешь?

– Не надо стыдиться, – шептал он в ответ, – так и должно быть.