Перигейл кивнул, но Шатерхэнд подъехал сзади и сказал осторожно:
– Вообще-то есть еще один…
– Кто?
– Виконт Хейл, – ответил он. – Но к тому сейчас ехать бесполезно.
– Почему?
– И сам кремень, – сообщил Шатерхэнд мрачно, – и крепость у него… не чета этому домику на равнине. Если даже целую армию привести, то все равно не взять штурмом. Разве что осадой, перекрыв все тропки…
Лоенгрин подумал, кивнул:
– Вы правы, возвращаемся. Но сперва посмотрим, как выглядит та крепость. Чтобы выработать план… или вообще махнуть рукой.
Через полчаса, когда на горизонте вырисовалась крепость виконта Хейла, он ощутил, как по телу пробежала дрожь. Действительно несокрушимая твердыня, ее поставили на гранитном монолите горы с очень крутыми склонами и со срезанной вершиной и там возвели стены, теперь они продолжают гору… или же гора продолжает этот неприступный замок.
Шатерхэнд приблизился, сказал хмуро:
– Видите, о чем я говорил? К счастью, такой замок в Брабанте один. Иначе я даже не знаю, что и началось бы…
– Предлагаете, – поинтересовался Лоенгрин, – просто оставить все, как есть?
– Так проще, – ответил Шатерхэнд, – и разумнее. Один такой погоды не делает.
– Согласен, – сказал Лоенгрин. – Но хотелось бы поговорить с хозяином. Если вам не трудно потрубить в ваш великолепный рог…
За спинами простучали копыта, сэр Перигейл проехал мимо и чуть вперед, там оглянулся.
– Не услышат, ветер в сторону. Надо подъехать ближе.
Весь отряд снова пустил коней легкой рысью, и с каждым мгновением крепость все разрасталась, поднималась еще выше, закрывая уже полнеба.
Шатерхэнд наконец придержал коня, вытащил из чехла рог. Все с напряжением смотрели, как он подносит его к губам, и сами невольно раздули щеки, словно это помогает сделать звук громче и чище.
Могучий хриплый рев, от которого мурашки по спине, пронесся над долиной, ударился в стены крепости и вернулся обратно. Шатерхэнд выждал чуть, снова поднял рог ко рту.
После третьего зова ворота крепости распахнулись, группа всадников выехала и почти сразу же скрылась за поворотом, дорога идет вниз спиралью, и всем тем, кому вздумается осаждать, придется подниматься под градом арбалетных стрел и выстрелами из луков со стен, под сбрасываемыми камнями и тяжелыми бревнами.
Перигейл быстро взглянул на Лоенгрина.
– Ваша светлость… с этим лордом как ни разговаривай, уговорить не удастся.
– И сам по себе упрям, – сказал негромко Шатерхэнд, – и крепость у него такая, что простыми рогами, как у нас, не сшибешь.
– Посмотрим, – ответил Лоенгрин. – Мне кажется, уговорить можно кого угодно. Нужно только подобрать правильные слова.
– А какие правильные?
– Которые затронут его сердце, – пояснил Лоенгрин.
Всадники наконец обогнули гору и пошли на рысях в их сторону, затем, как принято, все остановились, а навстречу выехал могучего сложения мужчина в стальных доспехах с непокрытой головой, волосы срезаны коротко, из-за чего лицо кажется еще более грубым и надменным.
– Кто такие, – потребовал он, – и что вам нужно в моих владениях?
Лоенгрин произнес вежливо:
– Сэр Хейл, я герцог Брабанта, Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Это мои спутники. Я здесь потому, что хотел бы напомнить вам, что вас не было, когда лорды Брабанта приносили присягу верности новому герцогу…
Лорд Хейл хохотнул:
– То есть вам?
– Мне, – ответил Лоенгрин с достоинством, – ибо трон я занимаю по указу короля и по воле большинства лордов Брабанта. Во всяком случае, вы в меньшинстве!..
Лорд Хейл сказал с вызовом:
– Я в заметном меньшинстве!
– Что это значит?
– Не признавших вас меньше числом, – пояснил граф, – но у них больше влияния, силы, даже войск!
Лоенгрин кивнул, голос его прозвучал холодно и деловито:
– Хорошо, я приму это во внимание. А сейчас хочу сообщить, что я не могу позволить в герцогстве раздоры, о которых предупреждал король Генрих…
Лорд Хейл прервал:
– О каких раздорах речь? Я просто хочу жить на своих землях спокойно и мирно. И чтоб ко мне никто не лез и не учил меня жить.
– Достойное желание, – проговорил Лоенгрин.
– Так чего вам надо? Езжайте дальше!
Лоенгрин вздохнул:
– Дело в том, сэр, что если бы вы восхотели жить отдельно от всех… я бы не возражал. Даже приветствовал бы такое высокодуховное желание… Многие уходят в леса, пустыни, живут в пещерах вдали от людей, разговаривают с Богом… Вы в каких отношениях с Богом?
Лорд Хейл захохотал.
– Странный вопрос!.. Вообще-то я человек вежливый и здороваюсь с Ним каждое утро, но Он ни разу мне так и не ответил.
– Ответил, – возразил Лоенгрин кротко и, встретив непонимающий взгляд лорда, пояснил мирно: – Я и есть Его ответ. Сэр Хейл, если желаете жить так, как вы рассказали, можете покинуть замок и удалиться в лес, чтобы жить, как и все другие аскеты. Если желаете остаться владельцем этого замка и управлять людьми, которые являются и моими людьми, вы принесете сейчас же мне присягу верности и поклянетесь соблюдать все условия вассала герцога…
Рыцари сэра Хейла, что держатся шагах в десяти от них, грубо захохотали.
Лорд Хейл ответил издевательски:
– А если нет?
– Заставлю, – сообщил Лоенгрин кротко. – У вас дети есть?
– Четверо, – гордо сказал сэр Хейл. – Все мужчины!.. Трое рыцарей и один пока в оруженосцах. Вам такое и не светит, верно?
Лоенгрин ответил с той же кротостью:
– Это хорошо. Присягу мне принесет ваш старший сын. А если и он падет… что ж, у вас есть еще трое. Надеюсь, они будут разумнее. Вот вам мое последнее слово: все, кто с вами не согласен, должны покинуть замок и выйти ко мне. Потому что они могут пострадать… тоже.
Он повернул коня и пустил галопом к ожидающим его рыцарям. Вдогонку запоздало полетела какая-то ругань, но Лоенгрин не обращал внимания, собака лает – ветер носит, вернулся к своим, что встретили его постными лицами.
Сэр Перигейл спросил угрюмо:
– Что теперь?
Лоенгрин указал взглядом на багровое небо на западе.
– Вернемся в лес и устроимся на ночлег.
Перигейл взглянул на угрюмых рыцарей. Все молчали и отводили взгляды.
– А что насчет замка сэра Хейла?
– Помолимся, – ответил Лоенгрин, – за его душу.
– Сейчас?
– Лучше у костра, – сказал Лоенгрин.