Только и всего. Пантерра осторожно покачал головой. Он испытывал смешанное чувство гнева и досады оттого, что их захватили таким вот образом. Он должен был думать своим умом, а не слушать Фрину Амарантайн. Теперь он не понимал, зачем сделал то, что сделал, зачем подверг себя и Пру опасности только ради того, чтобы узнать, кто развел костер. Впрочем, обвинять эльфийскую принцессу было бессмысленно — он сам принял решение, поддавшись ее давлению в тот момент, когда следовало удвоить осторожность.
Он вдруг подумал: «А где сейчас она и где братья Оруллианы, если на то пошло?» Догадались ли они о том, что случилось с Пру и им самим? Не отправились ли они на розыски Следопытов, не дождавшись их? Они уже придумали, как спасти их? Он внимательно посмотрел по сторонам, но было так темно, что он ничего не увидел.
Пантерра почувствовал, что Пру придвинулась к нему. Она зашептала ему на ухо:
— Они ждали нас, Пан. Они развели здесь костер и разбили лагерь специально. Это была ловушка. По-моему, это у них такая игра. Их несколько дюжин, но они очень хорошо спрятались и находились слишком далеко, чтобы я могла ощутить их присутствие. Основную работу сделали те твари. В тот момент, как я их почувствовала, было уже слишком поздно. Они нас выследили, загнали в угол и опрокинули тебя на землю, вследствие чего ты отключился. А потом пришли Ящерицы.
— Почему ты думаешь, что это игра? — спросил он. — Они тебе сами сказали?
Девушка покачала головой.
— Они ничего мне не говорили. Они разговаривают на языке, который я не понимаю. Он совсем не похож на тот, на котором говорят Ящерицы в долине. Эти вообще сильно отличаются от наших. У них не такая кожа — она темнее, грубее и похожа на кору дерева. Да и одеваются они совсем иначе. Они носят доспехи и щиты. — Пру помолчала, переводя дыхание. — Мне кажется, это — передовой отряд какой-то армии.
— Но почему ты думаешь, что они играли во что-то и захватили нас в плен?
— Потому что я видела, как они повели себя, когда увидели нас. Как они двигались и разговаривали. Они смеялись, тыкали в нас пальцами и трепали по загривкам зверей, которые выследили нас. Такое впечатление, что они повеселились от души. — И вдруг она мотнула головой куда-то в сторону. — Все, за исключением тех двоих. Они совсем не выглядят довольными. Судя по тому, с каким почтением обращаются к ним остальные, я думаю, что это вожаки. Они спорят с того самого момента, как увидели нас. Но о чем спор, я не знаю.
Пан осторожно повернул голову и посмотрел на две фигуры, стоявшие нос к носу чуть в стороне. Тот, что был ниже ростом, вел себя намного агрессивнее высокого. Теперь они уже кричали друг на друга; спорщик маленького роста размахивал руками, кивая в сторону пленников, а высокий угрюмо смотрел на него и пожимал плечами. Высокий казался худощавым, хотя был просто не таким грузным и массивным, как тот, что был ниже ростом. Затрещал костер — кто-то подбросил в него дров, в то время как остальные молча стояли вокруг, ожидая окончания перебранки своих вожаков.
— Если бы я смог развязать узлы… — Пантерра умолк и принялся вращать кистями, стараясь освободиться, но веревки держали крепко.
— Если даже ты развяжешь узлы и вскочишь на ноги, эти твари снова повалят тебя на землю в мгновение ока, — заметила Пру. — Думаю, тебе бы этого не хотелось.
Пан оглянулся на похожих на волков зверей. Они сидели на задних лапах, не сводя с него настороженных взглядов. Твари словно чувствовали, что он намерен предпринять попытку побега, дав им возможность поразмяться. Пан наблюдал за ними с минуту, после чего отказался от мысли о побеге. Пру была права: любая попытка освободиться была обречена на неудачу.
Совершенно неожиданно спор между двумя Ящерицами оборвался, и тот, что был ниже ростом, решительным шагом подошел к связанным пленникам и злобно уставился на них. В его глазах бушевала тьма, и Пан почувствовал, как по спине у него побежали мурашки. Коротышка казался совсем молодым, кожа его была еще гладкой, а черты лица оставались мальчишескими. Но в его облике не было ничего, что позволяло бы надеяться, что он проявит к ним дружеское участие. От него прямо-таки веяло враждебностью. Если у Пана до сих пор еще теплилась надежда, что Ящерицы могут сжалиться над ними и отпустить, то теперь он даже не помышлял об этом.
Ни с того ни с сего Ящерица вдруг принялся орать на них, да так, что от ярости у него изо рта вылетали брызги слюны. Разобрать его слова было невозможно, но, похоже, он спрашивал о чем-то и требовал ответа. Пленники сжались и отпрянули, опешив от такого бешеного натиска и будучи не в состоянии ответить, даже если бы и хотели. Разъяренный, коротышка ударил Пана ногой под ребра, окинул обоих пленников злобным взглядом и, повернувшись ко второму Ящерице, принялся орать на него.
Высокий не спеша подошел к нему. Строение его тела и черты лица позволяли заключить, что он старше и опытнее своего собрата и, самое главное, гораздо спокойнее. Он невозмутимо рассматривал пленников, стоя рядом со своим неуравновешенным товарищем, а его темные глаза, похоже, не упускали не малейшей детали.
Затем он заговорил. После первых же его слов коротышка удалился, правда, с явной неохотой. Он подошел к тварям с горящими глазами и принялся почесывать их за ушами. Зверюги довольно порыкивали.
Высокий Ящерица присел рядом со Следопытами на корточки.
— Вы понимаете меня? — поинтересовался он. Его речь представляла собой нечто среднее между рычанием и кашлем.
Пан и Пру обменялись удивленными взглядами.
— Откуда вы знаете наш язык? — быстро спросил Пан. — Там, где мы живем, есть Ящерицы, но они разговаривают совсем не так, как вы.
— Говори потише! — резко бросил высокий, оглядываясь через плечо. Он сделал паузу. — Мы — не Ящерицы. Мы больше не называем себя так и другим не позволяем. Мы называем себя Троллями, как во времена Фэйри. И вы должны называть нас так же. Запомните: Тролли! — Он явно рассердился.
— Тролли, — быстро повторил Пан. — Извините. Но где вы научились разговаривать на нашем языке? Как вам это удалось? Или здесь живут Люди?
— И Люди, и другие. Но я говорю на вашем языке, потому что в моей семье его не забыли. Большинство не пользуются им, они говорят только на языке Троллей. Но на протяжении всей нашей истории у нас было два языка — старый и новый. Я могу разговаривать с вами, а Гроша и другие — нет. — Он помолчал. — Кто вы? Как вас зовут?
Следопыты по очереди назвались.
— Арик Сарн, — представился высокий, и его имя прозвучало как набор гортанных звуков.
— Арик Сарн, — осторожно повторил Пан.
— Откуда вы пришли? — продолжал требовательно задавать вопросы Тролль. — Нет! Никаких жестов! Просто отвечай.
Пан заколебался.
— Из страны в самом сердце гор, что позади нас.
— Там живет ваш народ? Община?
Пантерра кивнул.
— Есть и другие?