Забавно, но сейчас он нисколько не опасался за Мару. На Сегуре, во время того дурацкого состязания, боялся какой-нибудь глупой случайности, а сейчас – ни капельки. Когда она работала, Сварог не раз убеждался, не бывает ни осечек, ни глупых случайностей…
Мимолетно оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что он пребывает на своей позиции, Мара столь же бесшумно достигла подножия толстых деревянных балясин. Несколько секунд висела в неподвижности, а потом взметнулась наверх, на мостик, столь неуловимым для глаза рывком, что Сварог попросту не заметил броска – миг назад она висела на борту, и вдруг ее уже нет на том месте… Сварог напряг слух. Едва слышный стук, что-то мягко осело на палубу, легкое звяканье, чуть различимый ухом скрежет, протяжный звук, словно по палубе проволокли мешок…
И – тишина. А потом над головой раздался сухой деревянный стук, словно кто-то бежал вдоль забора, чертя по нему палкой – это разворачивался сброшенный сверху Марой трап, и ступеньки тарахтели по борту.
Ухватившись обеими руками за нижнюю, Сварог подтянулся на руках, поставил ногу на добротно оструганную перекладину и полез наверх со всем проворством, на какое был способен.
Перемахнув через перила, огляделся, оценивая ситуацию. Все было в совершеннейшем порядке, зачистка проведена на совесть: в углу, скорчившись, лежал неподвижный человек, второй распростерся у штурвала, третий крест-накрест повалился на него. Ни у кого из них не было в руках оружия – ну, конечно, где им было успеть, когда над перилами возникло нечто бесшумное и стремительное и, не потеряв ни мига, начало работать…
Море было спокойным, и корабль, лишившись управления, пока что не рыскал, по инерции шел тем же курсом, штурвал лишь чуть-чуть поворачивался вправо-влево.
С мачт раздались громкие удивленные возгласы – это моряки из парусной команды заметили Мару… Ага, понятно, почему. Она стояла сейчас на месте, судя по пронзительному скрипу кабестана, опускала якорь. Ага, цепь загрохотала в клюзе…
Не теряя времени, Сварог схватил с крюка на перилах зажженный фонарь, пребывавший там согласно морскому регламенту, вмиг отодвинул заслонку и, направив отражатель в сторону берега, сделал несколько широких взмахов, словно красил забор.
Чуть ли не через пару секунд от скал отделились две шлюпки и, вырвавшись на большую воду, понеслись к кораблю со всей возможной скоростью, так что весла, должно быть, трещали и гнулись. Сварог оглядел горизонт. Справа и позади, не менее чем в полулиге, виднелся один из горротских фрегатов, пока что спокойно дрейфовавший. Ага, второй – справа и впереди, тоже довольно далеко, а третьего что-то не видно, но он, конечно, где-то поблизости…
С кормы приближался «Божий любимчик», идущий под всеми парусами, нацелившийся загородить «Радугу» от обоих горротцев. Шлюпки летели к борту, как на больших адмиральских гонках, уже слышно было, как знакомый голос рыкает:
– Нав-вались, навались, осьминога вам в задницу! Навались!
А на другой шлюпке, ни в чем не уступая Боцману, орала Тетка Чари:
– Навались, гунявые, бабку ваше в перехлест через клюз!
«Как же они на борт?» – подумал Сварог всполошенно, но тут же успокоился – при такой небесной иллюминации все еще висевший за бортом трап прекрасно виден с воды…
Только теперь на «Радуге» нашлось достаточно людей, осознавших нешуточную опасность и спешивших принять меры. Под ногами у Сварога, в помещениях кормовой надстройки, загрохотали шаги, послышался лязг металла – кто-то второпях столкнулся торопливо выхваченными клинками – и на палубу, как зерно из распоротого мешка, сыпануло дюжины две вооруженных, судя по ухваткам, не парусных дел мастеров, а профессиональных солдат.
Тщательно прицелившись, Сварог метко угодил одному из них в башку тяжеленным фонарем, после чего ушибленный кулем свалился на палубу, определенно выбыв из боевых порядков.
Трое-четверо бросились на нос, к кабестану. Им навстречу из-за надутого ветром паруса выскользнул бесформенный силуэт…
В несколько секунд там произошло что-то жуткое и бесповоротное – словно налетев на невидимую веревку, протянутую поперек палубы, горротцы все до одного попадали и больше не шевелились. Кто-то внизу взвыл в непритворном ужасе.
Наконец-то! Над планширом возникла высоченная, голая по пояс фигура с короткими абордажными тесаками в обеих руках. С грохотом перепрыгнув на палубу, боцман Блай жизнерадостно крикнул оторопевшим горротцам:
– Наше вам! Никогда не видели гиперборейскую тигру, ребятки? Вот она я, смертушка ваша непреклонная!
И кинулся в драку, размахивая клинками так ожесточенно, что казалось, будто рук и тесаков ничуть не меньше, чем у легендарного Шугуты. Следом, прыгая через планшир, подбадривая друг друга молодецкими воплями и ядреной матерщиной, ринулись с полдюжины его пиратов и Странная Компания.
Сварог даже не пытался выхватывать абордажную саблю и кидаться в сечу – командир вовсе не обязан сейчас быть впереди на лихом коне, у него другие задачи, стратегические…
Он ограничился тем, что, выдернув из-за пояса покойного рулевого пару пистолетов, послал пули в ближайших к нему горротцев – в спину вообще-то, что безусловно возмутило бы иного приверженца рыцарской этики, но сейчас было, по глубокому убеждению Сварога, вполне уместно. Не благородно дуэлировать сошлись, в самом-то деле…
Грохоча босыми пятками, весь мокрехонький, он сбежал с капитанского мостика и, махнув подбежавшему к нему бесформенному балахону, кинулся в ближайшую дверь.
Эту часть плана они с Марой обговорили подробно и старательно. Следовало незамедлительно брать «языка». Присутствие солдат на борту неудивительно – но гораздо больше здесь должно быть, учитывая специфику рейса, мастеровых и инженеров, то есть людей, оружием махать не обученных, зато много знающих…
Коридор был ярко совещен карбамильскими лампами на стенах – ну, понятно, никто здесь не собирался дрыхнуть, они вышли в море работать… Какой-то вздорный тип в кирасе, с абордажным тесаком очертя голову кинулся на Сварога из распахнувшейся справа двери, но Мара его перехватила и во мгновение ока утихомирила насовсем.
Распахнув одну дверь, вторую, третью, Сварог увидел там лишь пустые каюты, судя по их убранству, принадлежавшие отнюдь не рядовым матросикам – да такие и не обитают на корме… Пусто. И здесь пусто. Ага!
Бомбой ворвавшись в каюту, он пинком опрокинул столик, заваленный морскими картами, еще какими-то бумагами, циркулями, непонятными инструментами – и все это ученое хозяйство разлетелось по полу. Сварог же, протянув руку, сграбастал за глотку пожилого человека, простоволосого, в коротком плаще, скрепленном у горла серебряной цепочкой с двумя серебряными же бляхами, на коих отчеканены циркули. Сословие Циркуля, ага, инженер, судя по роже – обделавшийся интеллигент, незнакомый с методами активного следствия в полевых условиях…