Хорошая рана. Арбалетчик завалился.
Выдернул Штучку из агонизирующего тела, крутанулся на месте, оценивая обстановку. Раненный в шею уже отключился – мозг, лишенный щедрого притока крови, вырубается почти мгновенно. С арбалетчиком тоже проблем не будет. Латник еще шевелится, хрипит пробитым легким. Сомнительно, что от него можно ждать неприятностей, – странно, что до сих пор кровью не изошел. Хотя вряд ли бой длился дольше минуты. Скорее, меньше. Просто время в такие моменты имеет свойство растягиваться.
Покосился на лезвие Штучки: чистое – ни капли крови не пристало ни к нему, ни к древку. Хоть и потрепали меня, но вещь показала себя с наилучшей стороны. Не просто странная и красивая – смертоносная. Неудивительно, что она мне сразу понравилась. В коротком сумбурном бою разделаться с тройкой неслабых противников – это нечто на грани фантастики. И пусть они не ждали от меня такой прыти, пусть оружие стража оказалось нехорошим сюрпризом, но и я сейчас далеко не на пике своих возможностей.
Рана на левом предплечье уже перестала кровоточить – с порезами мое тело справляется быстро. Ерунда, без лечения зарастет. Что на спине, непонятно – не увидишь, и попросить посмотреть тоже некого. Рубаха мокрая, но невозможно определить – хлещет до сих пор или уже все. Хотя нет, все же хлещет: кровавый ручеек начал затекать в штаны.
Хреново. Убитых рано или поздно хватятся и пойдут по следам. Будет мило, если при этом найдут меня – мертвого или обессилевшего. Надо немедленно оценить масштабы кровотечения, и если оно опасно, принять меры для остановки. Тампон, перевязка – на это дело можно пустить рубаху.
Но есть одна проблема: рана на спине, причем я ее не просто не вижу – не ощущаю. Ни боли, ни других симптомов – сплошная онемевшая зона от копчика до левого плеча. Попробовать перевязаться вслепую не получится – нет гарантии, что тампон окажется там, где надо.
Надо как можно быстрее придумать способ рассмотреть рану – если дело серьезное, то каждая секунда приближает меня к острой кровопотере.
В парикмахерской для оценки стрижки затылка клиенту предлагают два зеркала. Одно у меня есть – лезвие Штучки. Второе…
Посмотрел на реку, проглядывающую сквозь голые кусты. Течение у берега практически нулевое, волнения вообще нет, на небе солнышко еще не скрылось. Идеальные условия использовать водную гладь в качестве зеркала.
Ну не идиот на открытое место выбираться?! А какой выбор? Мне надо для начала хотя бы один взгляд на рану бросить, а там уже подумаю – стоит что-то мудрить или тело самостоятельно справится. Кровь – это жизнь: придется рискнуть, но определиться с этим вопросом. Сейчас для меня нет ничего важнее.
Бросаться напрямик не стал – где три разведчика, там и тридцать могут оказаться. Вдруг послали группу познакомиться со мной поближе и ждут ее возвращения… Увидев окровавленного «пастушка», ковыляющего к воде, могут заподозрить, что у их приятелей дела в последнее время идут не слишком хорошо.
Вверх, подальше от пригорка, через кусты, озираясь на каждую подозрительную тень в зарослях, вздрагивая от шума собственных шагов. И при этом чуть не смеясь во весь голос. Доверие инструкторов полностью оправдано: я только что вступил в бой с тройкой суровых ребят и вышел победителем. Даже в эпизоде с разбойниками, где я тоже некоторое время действовал в одиночку, подвиги были на порядок скромнее. В остальных случаях один не оставался – сражался совместно с друзьями. Пожалуй, лишь случай с Альриком сопоставим по масштабу деяния. Правда, хоть я тогда и победил, закончил столь плохо, что даже вспоминать не хочется.
Но не стоит жалеть – навыки, полученные в том бою, мне сегодня пригодились.
Адреналина в венах больше, чем крови, – эпический восторг. Про голод и усталость позабыл полностью: хочется скакать молодым конем (и ржать при этом как жеребец). Но краем сознания понимаю: великая радость долго не проживет. Навалится откат – и за все отвечу по закону биологии. Так что, пока химия подняла на пик бодрости, надо успеть разобраться с поврежденной спиной, обчистить трупы врагов и переместиться отсюда как можно дальше. Ни за что не поверю, что демы явились завоевывать Межгорье втроем. Это лишь разведка или дозор. Судя по тому, что я знаю о детях могил, народ у них серьезный и неглупый. Считать обучены и потерю бойцов заметят. Потом разыщут тела – в этом мире, похоже, все, кроме меня, умеют след рыбы в воде заметить.
Что будет дальше? А что бы сделал я, если бы тройку моих бойцов зарезал непонятно кто?
Я бы сильно захотел взглянуть на него поближе.
А лучше на его труп.
* * *
Поворот реки. Короткий мыс, сложенный валунами, между ними сиротливо торчат голые ветки чахлых кустиков. Не бог весть какое укрытие от недружелюбных взглядов, но за неимением лучшего…
Оделся будто на Северный полюс, а теперь торопливо разоблачаюсь, при этом постоянно оглядываясь. Плохо, что река такая шумная: за ее плеском мерещатся нехорошие звуки. Вот и все – осталась одна рубаха. Некогда из белой ткани, а теперь цвета «хаки» от грязевых разводов, с которыми моя примитивная стирка не совладала. На спине ткань мокрая, нехорошо потяжелевшая, прилипающая к коже. Кровавый ручеек забрался в штаны, но их я стягивать не стал – судя по дырам в одежде, рана в районе левой лопатки, и ниже перевязка не понадобится.
Очень неудобно разглядывать спину, используя в качестве системы зеркал поверхность реки и узкое лезвие волшебного оружия. Я чуть шею себе не свернул, пытаясь понять, насколько хренова ситуация. Удачно поймав солнечный луч в момент, когда отражение раны не замутило рябью, облегченно вздохнул. Пустяки. Почти царапина. Уже закрылась и почти не кровоточит. Так… ерунда… немного сырости осталось. Зря испугался. Как неудобно, что у человека нет глаз на затылке. Будь так – не пришлось бы волноваться.
Крови потеряно немного: даже рубашку толком не перепачкало. Вряд ли получится отстирать, но дойду и в такой. Волки, конечно, на запах сбегутся со всей округи, но ни фига им не обломится. Разве что Штучкой отоварю самых наглых.
Градус настроения резко пошел вверх, и на пике его подъема неподалеку послышался резкий нехороший звук.
Принято считать, что лук – оружие бесшумное, но на деле это вовсе не так: не раз была возможность убедиться – работает громко. Главным образом из-за удара тетивой по наручу или его заменителю. Это, конечно, серьезный недостаток.
Но спас меня не только он. Лук, каким бы мощным ни был, не способен разогнать стрелу до сверхзвуковой скорости. Поэтому потенциальная жертва сперва слышит, как хлопнула тетива, а уж затем прилетает смертоносный гостинец. Проблема лишь в том, что разрыв по времени между этими событиями столь мал, что использовать его проблематично.
Но не в моем случае – тормозом никогда не был, а уж здесь стал близок к превращению в человека-молнию (уж очень жить хочется). Едва уши поймали звук выстрела, как я, не заботясь о сохранности боков, плюхнулся на камни. Увы, недостаточно быстро. Стрелок был слишком близко – не больше полусотни метров – и дело свое знал. Целил, вероятно, в грудь – так проще всего испортить здоровье, но мой отчаянный рывок спутал карты. Стрела, вместо того чтобы пробить сердце или легкие, вонзилась чуть левее многострадальной лопатки, прошила мышцы, ударила в кость. Не раздробила, но вспышка боли едва не отправила меня обратно к темной пропасти для беседы с непонятно кем.