Сосняк перемежался зелеными полянами и лиственными рощами. Перебрались через тощую речушку — лошади с трудом копыта замочили. Цезер, уже на другом берегу, пояснил:
— Ниже две деревни иридиан стояли и одна наша — их в первую очередь разорили… сперва нашу. А они даже не пошевелились — не стали уходить оттуда. Так и не ушли — всех еретиков там упокоили. Вот же чудные люди…
— А почему сэр Флорис их не защитил? Или не заставил перебраться в город?
— Вроде как пытался… да только это ведь иридиане… Король приказал нам сюда их довести, а дальше следить, чтобы они не сбежали. Но вмешиваться в их уклад разрешения не давал — вот они и не желают чужих слушать. Все поголовно закоренелые дураки — хоть режь его, все равно продолжает упрямиться.
К главной деревне еретиков подъехали часа через три. По местному обыкновению поставлена у реки (неужели здесь половодья или наводнений вообще не бывает?), в излучине. Несмотря на слова Арисата, высота частокола мне показалась приличной, немногим меньше, чем в Талле. А еще он был двойным, похоже, меж бревенчатых стен насыпана земля или глина. Не верится, что бурдюк такое сооружение не разломает, но должен признать — укрепление серьезное.
Главным отличием двух поселений была красота: здесь каждое бревнышко гладко отесано, разукрашено выжженными узорами. Над воротами двускатная крыша — укрывает часовых от непогоды и стрел, причем покрыта розовой черепицей. И крыши домов тоже черепичные, трубами увенчанные — топят не по-черному. Все аккуратно: дома и сараи будто под линеечку поставлены, заборчики декоративные, за оградками круглые клумбы с яркими цветами, зеленая травка самых натуральных газонов, целых три монументальных колодца — башенки кирпичные под навесами. Не похоже на обычную деревню — будто декорации для фильма в жанре фэнтези. Ни кур не видно, ни собак — они что, вегетарианцы? Или держат их на задних дворах? Если Талль был похож на старую российскую деревеньку где-нибудь в Нечерноземье, то здесь, похоже, расположен филиал Баварии или какой-нибудь Швейцарии, населенный сказочными недоросликами или какими-нибудь оркоэльфами.
В воротах пропустили парочку женщин, тащивших ведра с молоком, — видимо, с пастбища шли. Одежда ярко разукрашенная, головы покрыты тонкими платками. Если они коров доить в такой ходят, то что же тогда по праздникам носят?
Цезер, въехав в ворота, задрал голову, уточнил у дозорного:
— Конфидус дома?
— Не Конфидус, а епископ Конфидус, и не дома, а в храме.
— Я так понимаю, что ты сегодня по зубам еще не получал?
— В храме он.
— Вот так и отвечать сразу надо. Видели, сэр страж, какие здесь все умные?
— Это ведь хорошо.
— Да чего ж хорошего? У дозорного не лук, а страх для навозных мух, и топор плотницкий — лучину строгать или доски себе на гроб тесать.
— Неужели они вообще к воинскому делу не приспособлены?
— Вообще, им вроде вера не позволяет на человека руку поднимать.
— А на погань?
— На погань дозволяет, да только никогда они ее в глаза не видели раньше: со времен прадедов сидели в своих долинах, откупаясь от всех, кто к ним приходил за добычей. Деньги у еретиков всегда водились, и резать их под корень никому выгоды не было: возьмешь зараз много — потом уже ничего не получишь. А если не выжимать досуха, то каждый год от них серебро можно привозить, и немало. Мы, бакайцы, бывало, их щипали, но без охоты — драки при походе никогда не бывало, разве что по пути зацепишься с королевскими солдатами. А потом церковь за них взялась серьезно, и началось перекрещивание. Кто упорствовал — того в ссылку, как этих. Так что здесь самые упрямцы собрались — головы у всех чугуном залиты. Руки просто золотые, да только меч к такой руке не приставишь — мягкотелые они все.
Остановились перед храмом. Если избу Флориса я в шутку называл «замок», то здесь без шуток — действительно на храм похоже. Ну или как минимум приличная церковь.
Толстая башня, увенчанная острым шпилем, к ней примыкают четыре башенки поменьше — шпилей на них нет, просто сглаженные конусы крыш. Окна высотой в человеческий рост из кусочков цветного стекла; десятки аккуратных клумб вокруг; изумрудно-зеленый газон; яр-ко-розовые керамические водосточные трубы; резные лакированные двери, обитые полированными медными полосами.
И все это еретики создали за неполный год? Привезя с собой остатки имущества на чужих кораблях? Их вроде изначально было меньше тысячи… как-то не верится…
На широком кирпичном крыльце показался высокий и очень худой мужчина в черной одежде: будто тесная рубаха, затянутая в аккуратные брюки, и жилетка цыганская поверх. Лицо морщинистое, чуть раздраженное, а взгляд цепкий, выдает ум, — покосился на меня, будто в душу пытаясь заглянуть. Потер миниатюрную бородку, коротко кивнул:
— Надеюсь, вы не собираетесь на лошадях в храм въезжать? — Голос спокойный, но, похоже, показывает, что нашему приезду не слишком рад.
Или просто такая манера общения.
Ответил Цезер:
— День добрый, Конфидус. Не бойся — в храм коней не пустим. Оставим их пастись на твоей травке и цветочках. Лады?
— Я думаю, в конюшне им будет гораздо удобнее, да и овес питательнее цветов. — Конфидус, похоже, очень терпеливый человек, или долгие гонения сделали его таким. — А вы можете пройти в гостевой дом — там вас сейчас накормят.
— Ты думаешь, мы из такой дали приехали, чтобы вашей сопливой овсянкой давиться? Новости хоть знаешь? Сэра Флориса погань погубила.
— Знаю. Хороший был человек, хоть и неверный. Жаль, что погиб во тьме, — такому достаточно было сделать один шаг вперед, чтобы прикоснуться к свету.
— Да нужен ему твой свет… Вот знакомься: сэр Дан — полуденный страж, явился к нам на подмогу вроде как. Он теперь главный здесь — приказы раздает. Хочет с тобой кое о чем поговорить.
— Тогда отправляйтесь в гостевой дом, а мы с ним ко мне — думаю, там будет удобнее. Не возражаете, сэр страж?
— Нет, конечно.
Я спешился, растерянно обернулся, не понимая, где здесь можно оставить лошадь, — коновязей не наблюдалось. Выручил Хис — перехватил поводья:
— Сэр страж, давайте вместе со своей на конюшню отведу, а вы идите.
Епископ, недовольным взглядом проводив удаляющихся воинов, повернулся ко мне:
— Простите, что не представился. Я — Конфидус, епископ Конфидус. Так как ваш орден — светская организация, не принуждающая своих членов следовать определенным религиозным догмам, можете называть меня просто Конфидус или даже Кон. Мое происхождение достаточно знатно, чтобы требовать приставки «сэр», но для меня это давно уже не имеет значения и даже смешно.
— Тогда я просто Дан — можно без «сэр».
— А по праву рождения были «сэром» или право полуденного стража?
— Для вас это очень важно?