– Нет, охотничьи. Но очень хорошие, с СВД слизаны. Доставать?
– Да.
Павел удивленно покачал головой:
– Вы что, действительно хотите взять винтовки?
– Почему бы и нет, – ответила Нина. – Если хорошие, возьмем.
Соленый не удержался от рекламы:
– Новехонькие, можно сказать, прямо с завода.
Павел погрозил пальцем:
– Смотри, оптовым покупателям скидка!
– Фауст, поставь Мэйсона, что ли… Может, повеселее станет.
– Рог, ты ж на измене сидишь даже без музона, а с таким так точно копыта отбросишь.
– Копыта я отброшу не от музона, да и ты тоже. С ним или без него долго мы здесь не просидим. Тут даже парковка вон запрещена.
– Так все кому не лень паркуются.
– Так ведь не на КамАЗе.
– Остынь, здесь контора Ордена, к ней близко ни один гаишник не приблизится. Тут у них свой закон, чужих в своих владениях они не терпят. Им по барабану, хоть на БелАЗе становись.
– Фауст, а ты не забыл, какой у нас груз?
– Так ведь в кузов никто и не заглядывает.
– Рано или поздно заглянут, примелькаемся мы здесь.
– Слушай, Рог, мысли позитивно, и все будет хорошо. Ведь третий час здесь стоим, и ни одна собака внимания не обратила.
– И сколько это будет продолжаться? День? Нет, сгорим мы, без вариантов сгорим. Ты хоть представляешь, какая здесь охрана?
– Стараюсь не представлять.
– Вот и я о том же. Монастырские псы и сучки, им все по барабану, хоть поезд с демонами пожалует. Будут крошить, пока всем расчлененку не устроят.
– Ну ты и нудный! Хрен с тобой, поставлю твоего Мэйсона, только не плачь.
– Так бы и сразу. Только звук убавь, а то вся площадь услышит, а тут это не приветствуется.
– Да по барабану им все. Ладно, не зыркай так сурово, убавлю, а то как бы стекла не вылетели.
Из-под кувалды отлетел острый кирпичный осколок, больно ужалил в бровь. Настоятельница почувствовала, как струйка крови потянулась к глазу, но инструмент откладывать не стала, размахнулась еще больше, чувствуя, что нужен один хороший завершающий удар. Так и получилось – стена не выдержала, с треском начала вбираться в вышибленную середину. Нельма едва успела отскочить, уклоняясь от падающих обломков.
Лилит направила в арку фонарь, в луче света заклубилось облако пыли, за ним проглядывались очертания человеческой фигуры, прикрывающей рукой глаза. Различив форму монастырского инструктора, Нельма требовательно произнесла:
– Кто такая?!
– Настоятельница?!!
– На вопрос отвечай!
– Ингрид Ловасен, инструктор курса выживания!
– Тундра, я тебя сразу и не узнал! – обрадовался привратник.
– Матвей, и ты здесь?! – радостно воскликнула женщина.
– Отставить разговорчики! – потребовала Нельма. – Ингрид, ты одна?
– Никак нет! Со мной Светлана Норкина из технической службы и одиннадцать воспитанниц. Мы услышали ваши удары в стену, и я пошла разведать, что здесь происходит.
– Отлично, – обрадовалась настоятельница и двинулась вперед.
Перебравшись через груду кирпича, оставшуюся на месте сокрушенной преграды, она миновала инструкторшу, подсветив фонарем, определила, что находится в узком проходе, выходящем в широкий коридор. Выйдя в него, она внимательно осмотрелась, нахмурилась, завидев полуразрушенные перегородки, примыкающие к стенам. Покачав головой, Нельма спросила:
– Ингрид, ты знаешь, что это за место?
– Никак нет! Мы направлялись к Ковчегу, но уткнулись в зону завалов. Пытались воспользоваться найденным старым ходом, но заблудились. Час назад вышли в этот коридор. Он странный: широкий, но идти трудно, много разрушений, а из-за этих перегородок приходится идти зигзагами. Непонятно, зачем их здесь понаставили?
– Это специально для гашения ударной волны, – ответила настоятельница.
– Что? – не поняла Ингрид.
– Это старинный атомный полигон, примыкающий к обогатительному заводу. Ты, наверное, не знаешь, но раньше там был цех по сборке изделий, а здесь проводили испытания. Первые испытания Орден начал именно здесь, сто пятьдесят лет назад, когда гражданские физики еще не знали об энергии ядра. Но после тысяча восемьсот девяносто седьмого года опытные подрывы атомных боеприпасов в европейской части России были запрещены, а до этого функционировали два полигона. Если не ошибаюсь, этот работал около тридцати лет.
– И здесь радиация? – испуганно поинтересовалась инструкторша.
– Нет… то есть да, но неопасная. Просто повышен фон. Наши боеприпасы отличаются от гражданских большей чистотой, мы применяем другие изотопы, да и времени много прошло, основная часть гадости распалась. Этих галерей здесь четырнадцать штук, насколько я знаю. Все они заканчиваются тупиком, там помещалось изделие, а по линии туннеля ставили приборы.
Нельма вытянула руку, указывая на кабели, протянувшиеся по стене:
– Вот, к ним подключали аппаратуру и бомбу.
– Значит… отсюда нет выхода?
– Есть, – заявила подошедшая Лилит. – Я здесь бывала не раз, не волнуйся. Придется пройтись до окончания галереи, почти к самому эпицентру взрыва. Состояние выработки аварийное, стены сильно повредило атомным взрывом, а мы даже без касок, так что есть риск.
– Там остался проход? – уточнила Нельма.
– Да. В районе эпицентра есть две выработки с какими-то оплавившимися приборами. Одна выводит к ветке, по которой проводилась транспортировка породы при проходке новых уровней. Строители поставили там стену, наверное, боялись радиации, но мы ее легко разломаем. У нас есть кувалда и лом, да и там, на месте, брошено немало инструментов. Здесь сухо и они почти не заржавели.
– Лучше бы здесь река текла, – вздохнула Ингрид. – Мы ничего не пили с момента начала эвакуации.
– В туннеле с рельсами по канавке стекал ручей, – заявила Лилит. – Я сама там пила воду, очень хорошая. Правда, радиоактивный фон может быть повышенным.
– Не знаю, как кто, а я выпью что угодно, лишь бы оно было жидкое, и пусть даже ярко сияет голубыми огнями, – мрачно произнесла настоятельница.
Лина прошла к компьютеру, указанному парнем, принимающим оплату. Присев, она засекла время, вырабатывая в себе привычку к его точной фиксации. Девушка не знала, насколько расторопна служба электронной безопасности Ордена, и давать им лишние шансы не собиралась. Достав приготовленную дискету, она первым делом открыла текстовый файл, хранящий шесть с половиной тысяч электронных адресов, использовавшихся клиентами сети Ордена. Часть их располагалась на внешних серверах, не имевших ни малейшего отношения к организации, и при любом развитии событий послания должны дойти до адресатов.