Бабкин возвращался из аэропорта в город, когда у него запиликал сотовый.

– Серега, ты в Питере? – поинтересовался Илюшин.

– Только что прилетел, – отозвался Бабкин. – А ты где?

– Часа через три буду. Ты что-нибудь накопал?

– Не то слово! Макар, ты просто не поверишь!

– Поверю, поверю. Я сейчас всему поверить смогу. Даже тому, чего на свете не бывает. Ладно, когда подъеду, еще раз позвоню. Ты куда сейчас?

– В квартиру Ветровой хочу наведаться. Слушай, Макар, остальное не по телефону. Одно только – ты в курсе, что сын жены Гольца похищен?

– Да ты что?! – ахнул Макар. – Когда?

– Сегодня четвертый день пошел. Вот я и хотел с тобой обсудить…

– Мне с тобой тоже есть что обсудить, – перебил Бабкина Макар. – Все, Серега, увидимся вечером.

Квартиру Илоны Ветровой Бабкин, недолго сомневаясь, открыл отмычкой – замок в ней был паршивенький. Илона снимала однокомнатную хрущевку, но на хозяина Сергей не боялся наткнуться – тот был в отъезде. Бросив взгляд на кавардак – разбросанные по комнате бумаги, – оставшийся после оперативников, Бабкин прошел на кухню и начал открывать ящики. По логике вещей, если его предположения верны, то, что он искал, Илона должна была хранить именно здесь.

«Хоть что-то должно подтвердиться или нет?» – раздраженно поинтересовался у самого себя Сергей, задвигая третий ящик. Кроме ножей и вилок, в нем нужного не обнаружилось, равно как и в предыдущих двух. Зато в последнем он под рулончиком пакетов для мусора нашел искомое – большую хозяйственную тетрадь с записями и рецептами. Илона не была аккуратной и методичной девушкой: маски для волос соседствовали с рекомендациями по варке супа, советы по выбору нижнего белья – с рецептами салатов. Но в самой середине тетради были скрепками приколоты к листам чеки. Чеков оказалось много, и сложены они были по кучкам. Рядом с каждой кучкой проставлены цифры: 35 000, 40 000, 38 000.

– Замечательно! – вслух сказал Бабкин. – Я только что нашел убийцу Илоны Ветровой, если я все правильно понимаю. Осталось только выяснить, как все это связано с похищением мальчика.

Он бережно положил тетрадь в сумку и вышел из квартиры.

Официант бросил пренебрежительный взгляд на двух мужиков, занявших дальний столик. Точнее, мужик-то из них двоих был один – здоровый, как лось, с насупленной физиономией. Какого-то актера он напоминал, только официант никак не мог вспомнить какого. А вот парнишка рядом с ним, очевидно, еще студентик. Только какой-то замученный, и морда заросла русой бородкой, совершенно студентику неподходящей. «Выпендривается, поди, перед подружкой», – решил официант, неся к столику меню.

– Жрать хочу, – коротко сообщил студентик. – Мне суп, много мяса, пожалуйста, и каких-нибудь овощей к нему. На ваше усмотрение.

– Шашлык устроит?

– Вполне.

Здоровяк заказал только суп. Официант быстро принес заказ и пошел обслуживать других посетителей, время от времени поглядывая на необычных клиентов. Сначала говорил студентик, а мужик внимательно слушал. Парень рассказывал долго и, судя по лицу здоровяка, что-то на редкость занимательное. Замолчав, он начал тыкать вилкой в кусочки вареной морковки на тарелке. Теперь стал рассказывать второй, и у студента на лице появилось такое заинтересованное выражение, что официант подошел поближе, навострив уши. Но оба при его приближении замолкли. «Шифруются, – пренебрежительно фыркнул про себя официант. – Подумаешь, тайны у них! Поди, о бабах своих друг другу заливают». Он отвлекся на другие заказы, а когда повернулся к столику тех двоих, то поднял брови от удивления: клиенты молча смотрели друг на друга, и лица у них были такие, что он чуть не кинулся к ним с предложением, не надо ли им чем помочь. Но вместо этого лишь вежливо спросил, подойдя к ним, не хотят ли господа заказать еще что-нибудь.

– Макар, – ошеломленно произнес здоровяк, даже не заметив официанта, – ты понимаешь, что такое невозможно?

Студентик, которого назвали Макаром, молчал, застыв на месте. Официант тоже замер, занеся ручку над блокнотом.

– Слушай, Серега, – растерянно сказал парень, – но ведь с мальчиком-то так ничего и не прояснилось!

– А ты не думаешь, что… – начал мужик и замолчал.

– Думаю, – кивнул Макар. – Потому что больше просто некому. И что нам теперь делать?

– Слушай, какого черта! – возмутился мужик. – Почему мы с тобой должны это решать? Нужно довести информацию до ее сведения, а остальное – не наше дело. Вам чего? – наконец заметил он стоящего столбиком официанта. – Счет нам принесите, пожалуйста.

Прежде чем тот успел принести счет, оба приятеля оставили на столе деньги и уехали. Пересчитав их, официант с немалым удивлением обнаружил, что заплатили они почти точно по чеку, переплатив только двадцать рублей. «Могли бы чаевых и побольше оставить», – скривился официант, пряча их в карман.

Глава 14

Евгения Генриховна вернулась домой из офиса рано. Особняк стоял тихий-тихий. Не кричал на нее из-за каждого угла мальчишка… Ольга Степановна не гремела кастрюлями на кухне… Гостиная была пуста, и Евгения Генриховна словно сквозь какой-то морок, мешавший ей думать, вспомнила, что давно не видела своего брата. То есть видела, конечно, и совсем недавно, но никак не могла вспомнить, когда же именно. «Мне нужно показаться хорошему врачу. Такому, о котором будет Знак», – подумала она, – уже начиная догадываться, что Знаков больше не будет.

– Евгения Генриховна, – окликнули ее с лестницы.

Госпожа Гольц обернулась и с изумлением заметила у дверей гостиной свою невестку, а рядом двух частных детективов.

– Здравствуйте. Вы приехали, господин Илюшин? – спросила она, пытаясь собраться с мыслями.

– Как видите, – серьезно ответил Макар. – Евгения Генриховна, у нас срочный разговор к вам.

– Вы что, нашли… – Она не договорила и замерла, впившись в него глазами.

– Нам нужно с вами поговорить, – повторил Макар. – Где мы можем это сделать?

– Пойдемте… – Хозяйка дома неопределенно махнула рукой в сторону второго этажа и первой пошла вверх по лестнице. – Простите, а вы, Наташа, – обернулась она на полпути, – вы разве тоже хотели со мной поговорить? Давайте после…

– Нет, Евгения Генриховна, – возразил тот же Макар, – для нас очень важно, чтобы Наталья Ивановна присутствовала при нашем разговоре. Собственно говоря, она и будет…

Детектив замолчал, и остаток пути до кабинета госпожи Гольц все четверо проделали молча. Краем сознания отметив, что Мальчик Жора тоже куда-то пропал, Евгения Генриховна тяжело опустилась в кресло, устало произнеся:

– Слушаю вас.