— Я рад, Алистер, что ты захотел со мной встретиться, — опередил он гневную тираду шефа. — Я как раз собирался взять отпуск.
— Что ты собирался взять?
Фогерти сделал шаг к Николасу. Макс хихикнул и потянулся к ручке, торчащей из кармана его белого халата.
— Думаю, недели мне хватит, — продолжал Николас. — Я попрошу Джойса перенести все мои операции. Если будет что-то срочное, меня смогут подменить резиденты. Этот маленький черноглазый парнишка… как там его?.. Воллачек… Ему можно доверять. И, конечно же, это будет отпуск за свой счет, после которого, — улыбнулся Николас, — я со свежими силами приступлю к работе.
— Без ребенка, — уточнил Фогерти.
— Без ребенка, — эхом откликнулся Николас, покачивая Макса на колене.
Сказав все это, он почувствовал, что у него как будто гора с плеч свалилась. Он еще не знал, что ему удастся сделать за неделю, но не может быть, чтобы не удалось найти какую-нибудь няню для сына. И уж во всяком случае он научится понимать Макса и сможет по его плачу определять, голоден он или устал. Он научится надевать распашонки так, чтобы они тут же не сбивались под мышки. И он обязательно научится раскладывать легкую коляску. Николас поймал себя на том, что улыбается как последний идиот, но на это ему тоже было наплевать. Впервые за последние три дня он ощутил себя хозяином ситуации.
Фогерти сжал губы в тонкую черную линию.
— Это изрядно подпортило твою репутацию, — сквозь зубы процедил он. — Ты меня разочаровал.
Ты меня разочаровал… Эти слова вызвали в памяти Николаса образ отца, нависшего над ним подобно василиску. В руках у него экзаменационная работа по курсу физики средней школы. Всю свою жизнь Николас приносил домой только отличные оценки. За эту работу он получил всего на один балл меньше.
Николас сжал ногу Макса так сильно, что малыш расплакался.
— Если ты думаешь, Алистер, что я робот, — заорал он, — то ошибаешься! Я человек, и я не могу сделать так, чтобы абсолютно все были мною довольны.
Перебросив через плечо ремень сумки с подгузниками, он зашагал к выходу из кабинета. «Алистер Фогерти, заведующий отделением кардиоторакальной хирургии» — гласила табличка на его двери. Возможно, имя Николаса уже никогда не появится на этой двери, но Николас принял решение и не собирался его менять. Он твердо решил, что все будет делать по порядку.
* * *
Николас сидел в парке в окружении молодых мамаш. Он приходил сюда уже третий день подряд и был чрезвычайно доволен собой. Он не только научился раскладывать коляску, он еще и понял, как на нее вешать сумку с подгузниками. Суть проблемы заключалась в том, что, когда он вынимал из коляски Макса, она тут же переворачивалась под весом сумки. Теперь эта проблема была устранена. Макс был слишком мал, чтобы играть с другими детьми в песочнице, зато ему нравилось качаться на качелях. Хорошенькая длинноногая блондинка Никки подняла голову и улыбнулась.
— Как сегодня дела у нашего Макса? — поинтересовалась она.
Николас не мог понять, почему Пейдж не может быть такой, как эти три женщины. Они каждый день встречались в этом парке и шушукались о растяжках на животе, распродажах подгузников и эпидемии желудочно-кишечных заболеваний в детских садиках города. Две женщины были в отпуске по уходу за ребенком, а еще одна вообще не работала, а сидела дома с детьми дошкольного возраста. Николас искренне восхищался этими мамочками. Ему казалось, что у них и на затылке есть глаза. Они безошибочно отличали плач своего ребенка от десятков других и всегда знали, когда их чадо лупит другое чадо по физиономии. Они без видимых усилий управлялись с бутылочками, слюнявчиками и кофточками, и их детишки никогда не роняли пустышки на землю. Николас точно знал, что ему и за миллион лет всему этому не научиться.
В первый день он долго в одиночестве сидел на щербатой зеленой скамейке, наблюдая за играющими в песочнице малышами и их мамами. Джуди была первой, кто с ним заговорил.
— Папы приходят сюда очень редко, — заметила она. — А по будним дням их тут и вовсе не бывает.
— Я в отпуске, — внутренне подобравшись, ответил Николас.
Тут Макс громко отрыгнул, все засмеялись, и обстановка разрядилась. В этот же день Джуди, Никки и Фэй просветили его относительно ситуации с яслями и нянями.
— Сейчас почти невозможно найти хорошую няню, — сообщила ему Фэй. — На то, чтобы найти няню из Великобритании (а другая вам не нужна), у вас уйдет от шести месяцев до года. И даже это не снимает проблему полностью. Вы смотрели Донахью? Никакие рекомендации не гарантируют вам того, что няня не упустит вашего ребенка на пол, не ударит его или вообще бог знает что с ним не сделает.
Джуди, которой через месяц предстояло выйти на работу, нашла ясли еще на седьмом месяце беременности.
— И меня поставили в длинную очередь, — закончила она.
Итак, неделя подходила к концу, а Николас по-прежнему не знал, как быть в понедельник. С другой стороны, он провел это время с пользой. Если бы не эти мамочки, он не узнал бы о своем сыне множество интересных вещей. Когда Николас возвращался домой из парка, ему казалось, что он наконец-то контролирует ситуацию.
Николас старательно раскачивал Макса на качелях, но малыш продолжал хныкать. Последние три дня он был особенно капризен.
— Я позвонил по номеру, который вы мне дали, — сообщил он Никки, — но эта девушка уже нашла работу на все лето. Она сказала, что вернется в Кембридж только в конце августа, когда закроется лагерь.
— Что ж, я еще поспрашиваю, — утешила его Никки. — Не может быть, чтобы вы никого не нашли. — Тут ее дочка, годовалый ангелок с пушистыми белокурыми кудрями, шлепнулась лицом в песок и разревелась. — Ох, Джессика, — вздохнула Никки, — когда же ты уже научишься держаться на ногах?
Никки нравилась Николасу больше остальных. Она была веселой, умной и справлялась со своими материнскими обязанностями легко и непринужденно. Николас снял Макса с качелей и посадил на край песочницы. Макс начал месить песок пальцами ног, но потом поднял голову, увидел Джуди и разревелся. Она протянула к нему руки.
— Можно? — спросила она.
Николас кивнул, затаив дыхание. Он искренне удивлялся всякий раз, когда кто-нибудь хотел подержать его сына. Эти последние дни так его вымотали, что он уже был готов вручить его кому угодно. Он с облегчением протянул ребенка Джуди, а сам принялся чертить на мягком прохладном песке его инициалы.
— Сегодня я в первый раз покормил его кашей, — произнес Николас, искоса поглядывая на Джуди, водрузившую Макса себе на плечо. — Я сделал это так, как вы говорили. В основном это была смесь, но он выталкивал ложку языком, как будто не мог понять, что это такое и зачем ее засунули ему в рот. И он все равно просыпался ночью.
Фэй улыбнулась.
— Еще рано об этом судить, — утешила она Николаса. — Чайная ложка каши в день — это очень мало. Расскажете нам, как он спит, через неделю. А я вам скажу: «Что я вам говорила?»