— Когда он был примерно твоего возраста… — она остановилась на середине предложения. — На самом деле, когда Джейсон был именно твоего возраста, подумать только, он сказал, что нашел способ вспомнить прошлое.
Умные, задумчивые глаза Эвана, смотревшие на нее со спокойным интересом, Напоминали ей о Джейсоне.
— Способ? — Эван постарался ничем не выдать своего волнения. — Что он имел в виду?
— Я не уверена, — сказала Андреа. — Он сказал, что может делать это, но я не знала, были ли это его настоящие воспоминания или фантомы.
Она посмотрела на сына.
— Понимаешь, ему могло только казаться, что он на самом деле все вспомнил. Это могла быть иллюзия.
— Конечно, — ответил Эван. — Продолжай.
Следующие слова дались ей с трудом:
— А потом… Как раз перед тем, как все стало так плохо, что ему пришлось лечь в клинику, он сказал, что может…
Она замолчала, и ее глаза потемнели.
— Что? Что он может? Сердце Эвана быстро стучало.
— Мне нужно знать!
Андреа покачала головой, как бы отгоняя какую-то нелепую мысль.
— Забудь. Ничего, — она вздохнула. — К тому моменту он уже был сильно болен.
Эвана так и распирало от любопытства, но он понял, что мать более ничего не скажет на эту тему. Он кивнул.
— А почему ты меня об этом спрашиваешь? Что-нибудь случилось?
— Не, — слишком быстро ответил он. — Я просто о нем вспомнил почему-то. Папа и Саннивейл… Кейли, прошлое и все такое…
Это была неуклюжая попытка усыпить ее бдительность, и он это понимал.
Мать напряглась. Разговор принимал опасное направление, чего ей вовсе не хотелось.
— Теперь это все позади, малыш, — сказала она. — Тебе нужно смотреть в будущее. Я получаю новую работу в отделении для раковых больных, а у тебя есть реальный шанс пробиться наверх.
— Знаю, — ответил он. — Но иногда я все же думаю об этом. О Кейли…
— Эван, в этом нет смысла, — ровным голосом сказала Андреа. Ее настроение начало портиться. — Ты не видел Кейли шесть или семь лет. Возможно, ты ее даже не узнаешь сейчас. Ты пошел дальше в своей жизни, так же как и она.
— Ты не знаешь, что с ней? Мать Эвана помолчала.
— Кажется, она переехала в Риджвуд, — она пожала плечами. — Послушай, я просто хочу сказать, что все прошло. Чем чаще ты вспоминаешь прошлое, тем больше сожалений, — сказала она траурным голосом. — Не живи прошлым, Эван. Твой отец всегда оборачивался назад, и это его уничтожило. Я не переживу, если это случится с тобой.
Он нежно коснулся ее руки. — Не бойся, мам. Я просто спросил, и все. Эван удивился тому, как легко у него получилось солгать ей.
Опираясь на одну руку, Тампер лежал на кровати и наблюдал за тем, как его сосед нервно ходил из угла в угол по комнате, рылся в кучах бумаги, переворачивал старые, пожелтевшие страницы тетрадей и журналов и хмурился, если ему не удавалось найти то, что нужно. Тампер издал неприличный звук неодобрения.
— Чувак, ты меня начинаешь беспокоить своей одержимостью. Сядь и успокойся.
Эван бросил на него пустой взгляд и ничего не ответил. В конце концов, он нашел то, что искал, — перетянутую резинкой стопку тетрадей. Сорвав резинку, он начал их листать.
— Серьезно, Эван, — добавил Тампер. — Я начинаю думать, что ты потихоньку съезжаешь с катушек. Я уже вижу, как в вечерних новостях говорят: «Да, мы знали Эвана Треборна. Такой был тихий парень…» — после того, как ты с «Калашниковым» захватишь химлабораторию.
— Заткнулся бы ты, Тампер, — ответил Эван, доставая один из дневников и разворачивая его на заложенной странице. Прочистив горло, он начал читать вслух: — «Мне все равно никогда не хотелось сниматься в кино, к тому же было холодно, и я не хотел раздеваться, но мистер Миллер снял с меня рубашку».
— Что это еще за херня? — перебил его Тампер, вскочив на кровати. На его лице было написано отвращение.
— Я же сказал тебе заткнуться! — крикнул Эван. — Мне нужна тишина.
Тампер соскочил с кровати. Эван не успел и моргнуть, как варвар выхватил из его рук тетрадь и поднял ее высоко над головой, как баскетболист мяч.
— Ты вообще сдурел, что ли? — поинтересовался он. — Ты вообще понимаешь, с чем ты связываешься?
— Что такое? Отдай мне чертову тетрадь, Тампер!
— Зачем? Чтобы ты мог как следует выебать себе мозг? Нет, чувак, этого не будет.
Эван попытался выхватить у него тетрадь, но промахнулся.
— О чем ты говоришь?
Тампер сделал якобы сконфуженное лицо.
— Ой, блин! Ну, я даже не знаю! Но, возможно, существует хорошая причина, по которой тот день, когда какой-то больной урод переодевал тебя в беленькие колготки, заблокирован твоей памятью, черт бы тебя побрал!
Он бросил взгляд на заложенную страницу и начал читать. Потом горько засмеялся над прочитанным.
— Вот дерьмо! Я бы дважды подумал на твоем месте, прежде чем это читать. Можешь очнуться еще более ебнутым, чем ты сейчас. Уж поверь.
— Это мой выбор! А теперь отдай мне мой дневник! — разозлился Эван.
На секунду ему показалось, что Тампер собирается выкинуть дневник из окна, но сосед пожал плечами и сунул тетрадь ему в руки.
— Послушай, старина, мы друзья, и все такое, и это твой выбор, но я хочу тебе сказать, что все это дерьмо с копанием в прошлом — билет в один конец на экспрессе, который едет в дурдом.
— Спасибо за совет, доктор Фрейд, — неубедительно сказал Эван.
Открыв страницу, он вздохнул и снова начал читать с того места, где остановился. Его пальцы чувствовали тугие углы страниц, и внезапно по ним пробежала дрожь. Дневник затрясся в руках, и кровь застучала в ушах, грозя переполнить его этим звуком.
Движением запястья он закрыл тетрадь и уронил ее на пол.
— Черт! Я не могу это сделать.
— Ты так говоришь, будто это что-то ужасное, — покачал головой Тампер. — Знаешь, что тебе нужно со всем этим сделать? — Он ткнул толстым пальцем в стопку тетрадей. — Тебе просто нужно пойти в подвал и сжечь, к ебеням эту хуйню. Избавься от них и забудь.
— Не могу, — выдавил Эван. — Ты не знаешь, что это такое — жить с дырой в голове, не иметь возможности вообще ничего вспомнить о каком-нибудь определенном дне!
— Да ты шутишь! — резко хохотнул Тампер. — Я курил столько травы, что не помню происходившее в течение месяцев!
Эван оставил без внимания это легкомысленное высказывание.
— Если существует способ заполнить пробелы в моей памяти, то я должен его найти.
— И в процессе поиска свихнуться? Не слишком ли велика цена? — поинтересовался Тампер. — Ты же психиатр, Эван, и ты прекрасно разбираешься в мозгах. Будешь продолжать — свихнешься, как и твой старик, — он покрутил пальцем у виска. — Mui loco.