Кейли начала говорить о грядущем экзамене, жестикулируя, чтобы подчеркнуть сказанное. Эван пытался сконцентрироваться на том, что она говорит, но им навстречу попадалось много студентов, имен которых он не знал, они похлопывали его дружески по спине, здоровались с ним, кивали… Казалось, весь мир изменился. До этого дня его жизнь состояла в основном из суровых будней, а теперь с глаз словно спала мрачная пелена и все предстало в новом ярком свете. Кейли похлопала его по плечу.
— Эй, Эван! Ты меня, вообще, слушаешь?
— Прости, ангел. Я просто…
— Просто что?
Он поцеловал ее в щеку.
— Просто подумал, как мне здорово повезло, что у меня есть ты.
Кейли улыбнулась.
— Так ты еще не устал от меня за все эти годы? — игриво спросила она. — Мы ведь знаем друг друга с детства.
— Этого могло никогда не случиться. — Эван покачал головой. Что-то в ее словах насторожило его. — Послушай, я не хочу тебя расстраивать, но не помнишь ли ты тот день, когда твой отец купил видеокамеру?
Вопрос вылетел, прежде чем Эван успел остановить его. Он напрягся, боясь снова расстроить Кейли.
Она просто пожала плечами.
— Я помню, у него была какая-то видеокамера…
Потом она на секунду задумалась.
— Потом он ее даже не доставал. По-моему, он просто не смог с ней разобраться. А почему меня это должно было расстроить?
Он почувствовал облегчение.
— Не знаю. Наверное, я просто странный.
Кейли шутливо его пихнула.
— Ты такой придурок. Увидимся вечером.
Клюнув его в губы быстрым поцелуем и помахав рукой группе девушек у входа, она ушла.
Эван наслаждался моментом.
— Я самый счастливый сукин сын на Земле, — провозгласил он.
Он был так счастлив, что не обратил внимания на человека, который преследовал его от самого общежития Кейли, и не знал, что за каждым его шагом следят.
Утро пролетело незаметно, и поначалу Эван казалось, что его новый мир прекрасен, но к полудню он почувствовал смутное беспокойство. Какая-то раздражающая мысль постоянно сверлила его, как застрявшая заноза. Он попытался отогнать ее от себя, но маленькое зернышко дурного предчувствия грозило разрастись во что-то гораздо большее. «Мне нужно быть уверенным, — сказал он себе. — Мне нужно знать, что все в порядке».
Кто-то сунул ему в лицо листовку, и он автоматически ее взял.
— Это еще что?
— Завтра будет поминальная служба, — показала ему девушка.
Эван узнал в ней одну из подруг Тампера — как ее звали. Сверчок? — и кивнул. Она не слишком изменилась с того раза, когда он с ней встречался, разве что теперь покрасила концы своих черных волос в синий цвет Она продолжила:
— По Хайди и Кристин. Они погибли. Пораженный, Эван уставился на листовку, на которой были фотографии двух девушек из школьного альбома. Эван узнал этих девушек — он видел их в «Грязном Хэнке».
— Господи, их что, убили?
— Ты что, в постели последнюю неделю провел, что ли? Да это было во всех новостях. Какой-то водила подобрал их в какой-то забегаловке, изнасиловал и перерезал им глотки от уха до уха, — она жестом показала, как он это сделал. — Потом его взяли в какой-то закусочной у Риджвуда.
— К-когда? — заикаясь, спросил Эван. — В какой день?
— В ночь прошлой субботы.
Он покачал головой.
— Да нет же. Я там был. Мы отвезли их в общежитие…
Сверчок холодно на него посмотрела.
— Ты что? Обкурился? Или это неудачная шутка? Ты там не мог быть. Ты был на баскетболе со своей навороченной маленькой подружкой и парнями из братства.
Она вырвала листовку из его рук.
— Забудь. Мне жаль, что я вообще с тобой заговорила. Пока, мудило.
Эван не заметил, как она ушла. Тугой узел страха внутри него начал развязываться. Он попытался вспомнить Хайди и не смог. Если изменилось это, то, значит, могли быть и другие перемены. Схватив сумку, он выбежал из комнаты к телефонам в коридоре. На секунду ему показалось, что у него нет денег, но, сунув руку в карман, он нащупал монету и опустил ее в щель автомата. Набрав телефон матери, он стал ждать. Его сердце выскакивало из груди, когда он слушал ровно пульсирующие гудки на линии.
— Давай же, мама! — раздраженно крикнул он. — Будь там!
Он вдруг представил, что, получив назад Кейли, может потерять всех остальных близких людей.
Он услышал, как в трубке что-то кликнуло, и быстро спросил:
— Мама?
— Привет, — услышал он голос автоответчика. — Андреа…
Он услышал собственный голос:
— Эвана…
— … и Чака, — этот теплый мужской голос он прежде никогда не слышал, — в данный момент нет дома, — хором сказали голоса. — Вы знаете, что делать, так что оставьте, пожалуйста, сообщение.
— Э, привет, мам, — Эван был абсолютно сбит с толку, — И, э, Чак. Просто звоню сказать привет и попросить, чтобы ты мне перезвонила.
Он положил телефонную трубку и вздохнул с облегчением. Эта часть жизни осталась нетронутой. В той или иной мере.
Эван подтянул рукав, чтобы посмотреть на часы. Ему не хотелось пропускать занятия у профессора Картера. Однако его часы исчезли. Мать подарила ему на шестнадцатилетие дорогие часы для подводного плавания, и с тех пор он не расставался с ними. Но теперь, когда он попытался представить их браслет из полированной стали и синий циферблат, образ оказался эфемерным и призрачным, будто часов у него никогда не было. Он поднял глаза и увидел знакомое лицо.
— Эй, Тампер! Который час, старик?
Варвар остановился и брезгливо посмотрел на него.
— В чем проблема? Потерял свой «Ролекс», что ли?
— Эй, Тампер, чувак, это же я. Ты чего?
Тампер глумливо на него посмотрел.
— Пошел ты, браток.
Прежде чем Эван успел что-либо сказать, Тампер плечом отшвырнул его со своего пути и, сплюнув, пошел дальше.
«Он, кажется, даже не знает меня», — подумал Эван, когда часы на башне колледжа пробили час, объявляя о конце обеда.
Эван вбежал в аудиторию и увидел, как другие студенты берут ручки со стола профессора Картера. Он встал в хвост очереди, кивнув каким-то ребятам, которые обратились к нему по имени, отчего Эван невольно поежился. Поначалу ему нравилось, что все эти люди знают, кто он такой, но теперь от этого у него по коже бежали мурашки.
— Прошу вашего внимания, леди и джентльмены, — обратился к ним из-за своего стола профессор Картер. — Помните, что осталось всего две недели до сдачи ваших научных проектов. Работы опоздавших не принимаются!