Был восьмой час вечера. По последним данным, Кархан находился сейчас в ресторане «Третий Рим» — то ли ужинал, то ли с кем-то встречался, то ли справлял поминки по деду Мазаю. Брать его следовало на обратном пути к Ленинградскому проспекту. Имея дело с профессионалом, не нужно было изобретать всевозможных оперативных изысканных «блюд», которые он мог быстро раскусить и очень легко уйти из рук. Требовался грубый, приземленно-бытовой план операции захвата, и Головеров провел его без осложнений. Кархана «водили» по городу на двух отечественных машинах Головерова и Отрубина попеременно. Новенький, последней модели «Опель» Тучкова для этой цели не годился из-за приметности. Однако хорошо послужил на завершающем этапе: Князь сам нарушил правила, подставил сверкающий зад машины под бампер и левое крыло серой неприметной «Волги» и резко затормозил. Улица была подходящая — не нагруженная транспортом в вечернее время. Из кабины выскочили два крутых «отморозка», по-бандитски стриженных наголо, бесцеремонно выволокли Кархана, а его водителя вырубили сразу, как только он открыл рот в свое оправдание. Кархан попытался откупиться на месте, вытащил бумажник с долларами. Его тут же отняли и дали еще по физиономии. Тучков, до этого сполоснувший рот коньяком, только орал на всю улицу, матерился по-зэковски и обещал за разбитую машину сделать из Кархана «петуха». Обоих «чайников» затолкали в «Опель» — водитель был еще без сознания, Кархану приставили к боку ствол ТТ и поехали. «Волгу» с разбитым передком бросили у тротуара с незапертыми дверцами: если не уберет ГАИ, к утру от нее останется один остов…
Кархан не заподозрил подвоха даже тогда, когда Головеров с матом через слово докладывал по радиотелефону, что «нам разбили задницу» и что они прихватили с собой двух «чайников», из которых будут выдавливать бабки на новую машину. Не заподозрил, поскольку отвык от России, «замылился» глаз разведчика и утратилась доведенная до инстинкта способность постоянно анализировать ситуацию. Он спохватился, когда заметил неотступно следующую за ними машину наружного наблюдения, на глазах у которой произошло дорожно-транспортное происшествие и захват. Тучков несколько пережал, когда заблажил, что гонятся менты, и стал отрываться от наружки, применяя слишком профессиональные методы.
— О, ребята, — вдруг сказал Кархан, — кажется, у нас одна альма-матер?..
Валять ваньку больше не имело смысла. «Ореликов» тут же сковали наручниками и сделали тщательный обыск на предмет оружия, пейджерной связи и документов. Вывернули, выгребли все до последней бумажки и усадили обоих в строгие позы.
В этой операции вышла только одна неувязка — с «пыточной камерой». Подходящую дачу, где бы надолго можно было спрятать бывшего «грушника», Крестинин подыскать не успел, однако договорился с Витей Плотниковым, бывшим бойцом «Вымпела», который открыл частное охранное предприятие. В нижнем полуэтаже его офиса размещался небольшой спортзал и сауна, куда и решено было поместить Кархана на несколько дней.
Получив сообщение от наружного наблюдения о захвате «объекта» неустановленными лицами, Сыч приказал проследить, куда его отвезут, но когда ему доложили, что захватчикам удалось уйти из поля зрения, деловито пожал руку генералу и вздохнул:
— Теперь давай вместе думать, как нам эту кашу расхлебать.
— Думать ни о чем не буду, пока не увижу дочь, — заявил дед Мазай. — Вот в этой квартире, живую и здоровую.
Он хорошо понимал состояние и положение Сыча: партизанщина генерала могла провалить всю оперативную разработку «горных орлов». Кархана Следовало теперь либо вообще не возвращать в «общество», либо перевербовывать, делать агентом, снабдив соответствующей легендой по поводу его исчезновения. То и другое было почти невыполнимо. За провал операции Сыча определенно ждала пенсия — выслуги достаточно. Она же ждала его и в том случае, если он не поможет вернуть дочь генералу. С этой стороны Сыч был гораздо уязвимее, поскольку вместе с добровольным уходом на покой ждал бы его еще и позор…
— Ничего, Коля, терпи, — попытался успокоить его дед Мазай. — Поеду пытать Кархана — дам тебе видик посмотреть. Чтоб не скучно было. Такая порнография. С женскими колготками… Снята в нашем родном и целомудренном государстве.
Отягощенный думами, Сыч не услышал цинизма в его словах и отнесся к обещанию как-то несерьезно. К тому же в этот момент в дверь осторожно позвонили. Офицер-порученец посмотрел в глазок сам, но открывать не стал, подозвал Сыча. Однако и тот не опознал гостя, решив, что кто-то ошибся адресом. Гость же через некоторое время позвонил снова, и тогда к двери подошел дед Мазай… На лестничной площадке стоял бывший снайпер Вячеслав Шутов.
— С воскресением тебя, дедушка Мазай! — весело сказал беглый подследственный. — Был я на похоронах, поплакал, хотел даже речь произнести — не дали. Зэкам не положено.
— Что-то я тебя не видел в хронике, — усомнился генерал.
— Обижаешь, начальник… Я что, на идиота похож, чтобы под камеры подставляться? — Он приложил руку к непокрытой голове, повернулся к Сычу. — Честь имею, гражданин начальник. Подследственный Шутов, камера номер сто восемь, Бутырка, Россия.
Партизанщина уже начиналась крутая, напоминавшая знаменитый русский бунт. Однако Сыч молча пожал руку Шутова, назвался просто Николаем.
— Как же ты меня нашел? — непроизвольно спросил дед Мазай. — Эта квартира вроде бы считается конспиративной.
— Ты еще спроси, как я сбежал, — обиделся Шутов. — Владею всей информацией. Какая требуется помощь конкретно? Я сейчас вроде как вне закона, так мне все до фени.
— Возвращайся в свою сто восьмую камеру и сиди, если заработал, — заявил дед Мазай. — Помощник… Зачем ты мне нужен, если у тебя воруют оружие?
Шутов вспыхнул мгновенно и, подавляя гнев, ударил кулаком в стену:
— Эх-х, япона мать!.. И сказать мне нечего!
— Не ломай казенное имущество.
— Значит, я тебе сейчас не нужен?
— Разберись со своими проблемами!.. Спасибо, конечно, что на похороны пришел, — генерал смягчился. — Иди в свою Бутырку. Я предупреждал: с официальными властями не конфликтовать, соблюдать действующие законы. А вы свое геройство показываете? Уникальные способности?.. Подумаешь, он из Бутырки сбежал! Шут гороховый.
— Услышал сообщение, поверил, — признался обидчиво снайпер. — Почему-то сразу подумал, тебя убрали таким образом. Выяснить хотел…
— Выяснил — иди.
— Погоди, дед! Я бы вернулся и сел… Но понимаешь, следователь у меня — ни уха ни рыла. Мочалку жует сидит, акты экспертиз демонстрирует. И все! Хищение он не докажет, это ясно. А будет доказывать! И год меня продержит в изоляторе! «У меня, говорит, с продлением срока следствия проблем нет…» Не хочу я там год сидеть! За две недели надоело. Мне легче самому найти эти пистолеты, чем в одиночке торчать.
— Ну так найди!
— Да я их в принципе нашел и вора вычислил, — отмахнулся Шутов. — Примерно знаю, кому продали, если успели… Мне надо дней пять, чтоб проверить. Придется в Питер съездить, оттуда — в Прибалтику. Следователь не едет. Зачем? Не он же сидит.