Стало быть, с ним затевают игру… Ну что ж, кому-то еще придется сильно пожалеть об этом!
Чтобы потушить вспыхнувшее раздражение, он решил наказать Александра. Раз уж кара за нерадивость была обещана, она должна быть неотвратимой. Слово и дело. Слово чародея – это закон! А дело может получиться забавным…
Сосредоточившись на этой легкой, практически детской задачке, он уставился на магический шар и сверлил его взглядом до тех пор, пока не увидел Александра, безмятежно подносившего ко рту чашку с чаем.
Это была старинная фарфоровая чашка, украшенная весьма художественно изображенным венком из дубовых листьев. Чашка была драгоценным подарком чародея и наделяла своего обладателя чудесными возможностями. Александр успел привыкнуть к этой вещице и уверился, что она всегда будет ему помогать. Что ж, вот и наказание – ничто так не мучает смертных людишек, как лишение их магических артефактов, с которыми они успели сродниться.
Чародей сосредоточенно разглядывал обреченную на скорую гибель чашку, причем выражение его глаз становилось все более зловещим.
Не прошло и минуты, как чашка разлетелась в руках Александра на множество мелких фарфоровых черепков, забрызгав чаем его лицо, рубашку и стол. Похоже, пара-тройка осколков успела впиться ему в щеки, потому что на коже Александра выступили маленькие капельки крови…
Глядя на растерянно-отчаянное лицо преданного слуги, человек в черном расхохотался. А ведь этот глупец еще до конца не осознал, чем грозит ему потеря чашки и какие неотвратимые, неуклонные изменения начнут происходить с ним уже с сегодняшней ночи. Да, теперь каждое утро, взглядывая на себя в зеркало, он будет все отчетливее понимать, что чашки Хозяина у него больше нет.
Вернет ли Хозяин подобную магическую вещицу нерадивому слуге или нет – время покажет. Александр надоел своей ограниченностью и бестолковостью, но с другой стороны… Хозяину нужен посредник между миром людей и его собственной персоной, он вовсе не желает постоянно общаться с людишками, это действует раздражающе.
Александр по крайней мере всегда беспрекословно подчиняется его воле и бывает полезен для решения практических вопросов. А если с чем-то он не в силах справиться, что поделать – слаб и не слишком умен человечишко. Глупо ставить ничтожной мыши в вину тот факт, что она не может сдвинуть гору. Но наказания все же необходимы, ибо лишь они заставляют стремиться к совершенству.
– Ну дорогая моя, мне пора. Сегодня ночь полнолуния, – грустно сказала бабушка.
Маргоше, несмотря на все то странное и чудесное, что довелось узнать и испытать за последнее время, не хотелось верить, что бабушка и вправду знает точный час своей смерти и готовится проститься с этим миром.
– Бабуля, а нельзя ли как-нибудь оттянуть время? Ну задержаться здесь? Нельзя? Это ведь не последняя ночь полнолуния? А мы с вами только-только нашли друг друга и уже должны расстаться… Вы меня еще ничему толком не научили, не передали мне силу…
– Деточка, сегодня ты как раз и примешь мою силу… А научиться тайным знаниям невозможно, они или придут к тебе, или нет. Ведовство передается не совсем обычным путем, дорогая, это тебе не уроки алгебры. Впрочем, учиться тебе, конечно, придется многому и постоянно, но должно случиться нечто, что откроет твой разум для восприятия ведических тайн.
Говорила бабушка красиво и загадочно, но Маргоша все думала: а вдруг бабуля ошибается и час ее смерти еще не пришел? Было страшно подумать, что снова придется остаться совсем одной на этом свете, да еще обремененной какими-то загадочными и опасными знаниями и могуществом…
– Силу свою я должна передать тебе сейчас, я чувствую, как она тает… Чем больше будем тянуть, тем больше уйдет в песок. А если ты ее примешь, она преумножится. Так что, дорогая внучка, прости, если что было не так, и приступим к обряду.
Бабушка удалилась в ванную, провела там больше часа и вернулась помолодевшая, порозовевшая и благоухающая какими-то редкостными благовониями.
– Дело к полуночи. Оставь меня ненадолго одну, дорогая, – попросила она внучку. – Я должна поговорить с Ним.
– С ним? – со страхом переспросила Маргоша.
Откуда ей было знать, кого ведуньи призывают в свой последний час? А предположить можно было все что угодно, даже самое жуткое…
– Не бойся, глупенькая, – улыбнулась бабушка. – Я говорю о Том, Чье Имя Благословенно в Веках. Тем особам, кто занимается ведовством, лучше не упоминать его имя в суете обыденной жизни. Но помнить о нем надо всегда, ибо рано или поздно придется держать ответ за все, что сотворено тобой в жизни. Поэтому сейчас я хочу покаяться за все вольные или невольные прегрешения и попросить у него милости. А ты запомни мой завет: никогда не вреди людям сознательно, не делай зла, чтобы в последний час предстать перед Ним без страха. И не служи его антиподу, что бы тебе ни посулили. Не губи себя. И имя Врага нашего тоже не называй, этим ты можешь его приманить. Ну все, дитя мое, теперь оставь меня. Я скоро тебя позову.
Бабушка ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Марго присела на диван и задумалась. Впрочем, слово «задумалась» подходило к ее состоянию меньше всего: мысли метались с одного на другое и Маргоша пребывала в состоянии полного сумбура, не находя сил сосредоточиться ни на чем. Бабушка так всерьез, так искренне собиралась оставить этот мир, что становилось страшно…
Неужели люди могут уйти вот так – заранее все почувствовав и просчитав, собравшись, словно в дальнюю дорогу, завершив дела, попрощавшись с близкими. Конечно, бабушка обладает некими тайными знаниями и силами, Маргоша уже имела возможность в этом убедиться… И все же, все же ничего более странного, чем здесь, в бабушкином доме, ей никогда не доводилось переживать.
Она совсем недавно познакомилась со своей престарелой родственницей, о которой прежде и понятия не имела, и за такой короткий срок успела полностью подчиниться бабушкиной воле, во всем ее слушается, исполняет любое пожелание, любое распоряжение и даже просто совет… Словно катится по выбранной кем-то колее, с которой нет никакой возможности свернуть. Ну разве не странно?
– Внученька, я готова, – раздался голос бабушки из спальни. – Иди ко мне.
Маргарита Стефановна прилегла на постель, застеленную новым красивым бельем, белоснежным, с великолепной вышивкой. Ее лицо было просветленным, но печальным. Выглядела бабушка прекрасно – свежая, нарядная, в изысканной кружевной сорочке, с идеально уложенными волосами, пахнущая какими-то нежными и приятными духами…
Неужели умирают именно так?
– Зажигай свечи и курильницы, Маргарита, и ничего не бойся, – попросила она. – И помни главное – береги кольцо Бальдра. Оно бесценно, и найдутся желающие отнять его у тебя любой ценой. Найди волю к противодействию. Ты справишься…
Как только Маргарита подошла поближе, бабушка встала, очертила по полу круг, внутри которого оказались она сама, внучка и массивная кровать, выдвинутая поближе к центру комнаты. Маргоше померещилось, будто бабушка провела этот круг острием старинного меча, но когда внучка пригляделась внимательнее, оказалось, что в руках у старушки ничего нет и только на полу горит огнем линия, замкнутая в круг. Четыре горящие свечи Маргарита Стефановна поставила внутри круга, отметив ими четыре стороны света.